В глубине души я знала, что так и будет. Но в тот момент не понимала, как именно это произойдет. Но стоять так, в его объятиях, казалось правильным.
Не знаю почему, но мы начали раскачиваться. Дэвид нежно покачивал меня из стороны в сторону, как будто мы танцевали под медленную песню. Непреодолимо захотелось остаться вот так, уткнувшись лицом в его рубашку, но я взяла себя в руки и отступила назад. Его ладони легко скользнули на мои бедра – объятия не совсем закончились.
– Спасибо, – сказал я.
– Да не за что…
Спереди на его рубашке образовалось влажное пятно – по моей вине.
– У тебя рубашка теперь мокрая.
Он пожал плечами.
От слез я становлюсь безобразной. Это у меня такой талант. Зеркало это подтвердило: демонически красные глаза и багровые щеки. С неловкой улыбкой я отошла от него, и его руки упали по бокам. Я ополоснула лицо водой и вытерла его полотенцем, пока он стоял в стороне, нахмурившись.
– Давай прокатимся, – предложил он.
– Серьезно? – Я с сомнением посмотрела на него. Мы с Дэвидом одни? Учитывая всю эту ситуацию с женитьбой и то, какими были все наши встречи в трезвом виде… не самый мудрый план.
– Да… – Он потер руки, изображая восторг. – Только ты и я. Выберемся отсюда ненадолго.
– Дэвид, цитируя тебя, я не думаю, что это хорошая идея.
– Хочешь остаться в Лос-Анджелесе? – усмехнулся он.
– Послушай, ты был очень мил с тех пор, как вошел в эту дверь. Ну, кроме того, что рассказал Мэлу о том, что меня на тебя стошнило. Это уже было лишнее. Но за последние сутки ты бросил меня одну в комнате, ушел с фанаткой, обвинил меня в том, что я пыталась завести роман с твоим братом, и натравил на меня свою команду адвокатов.
Дэвид молчал.
– Нет, твои отношения с поклонницей, это не мое дело. Конечно.
Он повернулся и зашагал в другой конец ванной, его движения были напряженными, сердитыми. Несмотря на то что ванная была в пять раз больше моей дома, тут все равно не было достаточно места для такой разборки. И он оказался между мной и дверью. Внезапно уйти – это кажется весьма разумным шагом.
– Я просто попросил их разобраться с документами, – сказал он.
– Да, они это и делали, – я уперла руки в бедра, стоя на своем. – Мне не нужны твои деньги.
– Мне передали. – Его лицо не выражало никаких эмоций. Мои слова не вызвали у него ни капли скепсиса или насмешки, которые были у тех хулиганов в костюмах. К счастью для него. Сомневаюсь, что он мне верит, но по крайней мере он готов притворяться. – Они готовят новые документы.
– Вот и хорошо, – я пристально посмотрела на него. – Тебе не нужно мне платить. Не делай больше подобных предположений. Если хочешь что-то знать, спрашивай. И я даже не собиралась продавать эту историю прессе. Я бы так не поступила.
– Хорошо, – он прислонился к стене, откинул голову назад и уставился в пустоту. – Извини, – он будто просил прощения у потолка. Уверена, штукатурка оценила это по достоинству.
Я не ответила, и ему все же пришлось посмотреть на меня. Должно быть,