распространенным явлением. Никому не хотелось получить в глаз градусником во время осмотра шизофреника-вояки. Поэтому доктора перестраховывались, подсовывая антидепрессанты и седативы всем без разбора. Очевидно, что напичканных таблетками безобидных овощей проще контролировать и обуздать в случае необходимости.
Довольно быстро устав от размеренной программы реабилитации, Дэниел начал больше времени уделять возвращению былой физической формы, благо военный госпиталь располагал внушительным арсеналом новеньких силовых тренажеров. Под чутким вниманием реабилитолога его руки и спина крепли с каждой тренировкой, чего нельзя было сказать о ногах. Почти каждый день, поворачивая ручку тумблера силы воли на максимум, он фактически заново учился ходить и бегать. Получалось откровенно неубедительно, и, вероятно, инвалид на коляске играючи обошел бы его. Однако временная немощность лишь цементировала его упертость. «Работайте, шестеренки, не зря вас понапихали в меня», – неустанно твердил он себе.
– Слушайте, не могли бы мы с вами незаметно выкинуть часть из той груды таблеток, которые я вынужден принимать ежедневно? Кажется, будто меня лечат от всех известных человечеству болезней и, в придачу, от нескольких еще не открытых, – предложил он однажды симпатичной медсестре с необычным именем Максин, проверяющей его давление.
– Согласно предписанию доктора, вы должны принимать все назначенные препараты. В противном случае клиника не может гарантировать вашего полного выздоровления, – ответила она по-доброму, но дежурно, явно не уловив в его голосе намека на флирт.
– Уверяю вас, бассейн, тренажеры и свежий воздух сделают для меня много больше, чем разноцветные скитлс. К тому же это просто могло бы стать нашим маленьким секретом, – не унимался пациент.
– Сожалею, это не предусмотрено правилами больницы.
Дэн откинулся на койку, закинув руки на голову. О каком полном выздоровлении могла идти речь в его случае, Максин не уточнила. Вызвать симпатию девушки у него по-прежнему не получалось. Регулярно наблюдая за общением медсестры с другими постояльцами госпиталя, Дэн заметил выработанный за годы работы иммунитет к любым неумелым попыткам флирта со стороны ее подопечных. Попробуй несколько лет поработать в месте, где основной контингент состоял из бывалых солдафонов и отчаянных головорезов, у которых из развлечений только карты, прогулки да плевки в потолок.
Максин была чрезвычайно привлекательной девушкой лет двадцати восьми. Не то чтобы Дэн был слишком искушен в женщинах, но ему очень нравилось на нее смотреть. Нежная и внимательная со всеми пациентами без исключений, включая тяжелораненых и откровенно грубых вояк, она производила впечатление человека не робкого, но умело скрывающего свою уверенность от чужих глаз. Глядя на ее поведение, Дэн был уверен, что для этого были причины. «А кто из нас не без греха? Особенно собранная в этом милом месте публика».
Парень