кто кем был в прошлой жизни. Но Евграфий не спешил встречаться с народом, а продолжал медленно расчехлять палатку. Наконец, он надсадно гыкнул и проницательно посмотрел на первых из подошедших. И небрежно проронил: " Вы были братьями… Двоюродными». Затем, он глянул на следующего, которым оказался Мишка Возлюбленный. «В Великую Отечественную ты здесь воевал. За Родину», – кратко бросил ему Евграфий.
Матушка Мария, живенько бегающая вокруг, от одного к другому, с восхищением замечала:
– Вишь, как человеку дано! А скромный какой! Только, если их, таких людей, спрашивают, только тогда им можно говорить. И то – не всегда.
Поставив палатку, Евграфий, медленно попивая услужливо предложенный кем-то горячий травный чаёк с медком и печеньем, довольно похлопывал себя по бокам. Он небрежно интересовался, кто приехал на Поляну в этот раз, как идёт работа. Был он, в общем-то, человеком весёлым и добродушным. С хитрыми, бегающими глазками и неприметным, не запоминающимся лицом.
– Завтра, как рассветёт, пойдём на Лысую. Кто хочет, пусть там остаётся со мной ещё и на ночь, для личной работы. Чтобы контакт установить. Будут идти сильные энергии, – с весёлым видом, но строгим голосом, неспешно проговаривал Евграфий.
Тем временем, он нарезал подаренный кем-то фруктовый торт. И, символическим жестом предложив присоединиться к дегустации всем желающим, со смаком к нему приступил. Прибавил при этом, что вскоре такой роскоши здесь больше не будет, а будут, в основном, супы да каши. Затем Евграфий подробно и обстоятельно описал план похода на Лысую гору.
– Кто не уверен, что выдержит такое испытание, пусть остаётся здесь, вместе с дежурными, – весело улыбаясь и кося глазами, прибавил он. При этом, Евграфий старательно и въедливо изучал каждого. – Эльмира, Анатолий и другие контактёры, только самые сильные, – конечно же, должны отправиться со мной: уже этой ночью, мы примем послание на дольмене. Заранее попытаемся установить связь с Орионом. Возможно, что выйдут на связь также Орёл и Кассиопея.
На этом, вступительное слово Евграфия было закончено, и он задумчиво уставился в пламя костра.
Никого из постящихся эзотериков, даже Михаила из Саратова, почему-то абсолютно не гневил торт в руках Евграфия. Нет, все были просто в восторге от великого и признанного Учителя. К Евграфию здесь относились с большим почтением.
Наталья и Сергей ненадолго заскочили к костру и застали весь этот цирк. Молча и удивлённо переглянулись. Да, этот Учитель показался им странным экземпляром, важным и напыщенным, как индюк. Больше всего он напоминал им лектора на партсобрании, и совсем не был похож на человека, занятого духовным поиском. На «своего»…
Всех остальных такое положение дел вовсе не смущало.
Немного погодя, состоялся и долгожданный вечерний Магнит. Он сильно отличался от предыдущего, первого общего Магнита.
На этот раз, его проводил Евграфий, и сам он стал в центр единственного круга, который образовали все остальные.