брошенная туша медведя. С каждой секундой оказываясь ближе к ней, Илва чувствовала, как учащается дыхание, и сердце выскакивает из груди.
Ивара впрочем, зрелище не смутило. Оно напугало его впервые, когда он только наткнулся на тело, но теперь не испытывал ровным счётом ничего, кроме скорби по зря оборвавшейся жизни. Илва поборола желание убежать и опустилась на колени перед зверем.
Грудная клетка до самого низа живота медведя была разорвана лапами гораздо большего размера, судя по отметинам, внутренние органы съедены. На шее две дыры от клыков, толстая шкура прокушена, словно противник хотел выпить всю кровь поверженного до последней капли.
Приглядевшись, названная дочь видящей заметила слабую фиолетовую, почти черную дымку вокруг мертвого тела. Физических следов от лап не было. Проведя вдоль остатки ауры рукой, едва касаясь кончиками пальцев слежавшегося меха, девушка поднялась на ноги, хмуро глядя парню в глаза.
– Есть чо сказать. Одно хорошее, другое плохое. Чо выбираешь?
Мужчина сглотнул и пожал плечами.
– С добре давай.
– Медведь упокоился. Его дух ушёл в Хельхейм почти сразу.
– А плоха весть?
До ушей Илвы донесся треск ветки где-то левее поляны, на что она сразу повернула голову, но никакой ауры поблизости не почувствовала. Видимо, какое-то мелкое животное, белка или заяц.
– Тот на ково мы охотимся очень старый и озлобленный дух. Сладить не выйдет. Только боем идти. Он давно отсюда ушел незнамо куда. На поиски время уйдет, предлагаю призвать.
Ивар на ее слова поджал губы и нахмурил темные брови.
– Делай, раз так надобно.
Илва кивнула, забрала у мужчины барабан, обтянутый телячьей нежной кожей, села подле туши медведя, скрестив ноги и положив инструмент между ними. Глубоко выдохнув, прикрывая глаза, девушка принялась постукивать по нему пальцами в такт собственному сердцебиению. Сначала быстро и ритмично, а потом все медленнее.
Входя в состояние полного покоя, она принялась легонько раскачиваться, издавая вибрирующие звуки, поднимающиеся от самого живота. Ивар тоже не стоял в стороне, подхватывая сакральную мелодию. В сознании девушки рассеялась пустота. Она представила темно-фиолетовый след и шла по нему, хватаясь за него руками и подтягивая ленту к себе. С каждым шагом след был все чётче. Взору в голове предстала бесплотная бушующая материя, плюющаяся черными смоляными сгустками, она развернулась к девушке и зашипела.
– Иди сссюдааа.. Иди.. Услышь мой зов… Я взываю к тебе, явись!
На эти слова Илвы темная масса отреагировала рьяно. Ее неровные края подрагивали, издавали скрежет и свист, постепенно надвигаясь к освобожденному сознанию. Сердцебиение замедлилось, и дробь почти перестала быть слышна. Пустые глаза девушки вдруг открылись и она, не моргая, уставилась