Может быть, просто неосознанная депрессия, не помню, как это правильно называется у психологов, а может быть, просто потому, что я всё время занят. Вся жизнь моя – от стройки до стройки, ну, по крайней мере в последние два года. Я понимаю, что, скорее всего, в прямом и переносном смысле зарываюсь в работу, чтобы… не грустить? У Макса же ситуация другая, он вообще не из этого города, а из области, есть жена и дочь десятилетняя, которые живут в краевой столице. Но что касается стройки, то можно сказать, Макс здесь прописался. В нашем городе постоянно что-то строят, работы здесь хватает, вот он и приезжает на какой-нибудь проект, полгода поработает, затем возвращается к семье в город и полгода балду пинает, перебиваясь мелкими подработками. С Максом мы познакомились пять лет назад, когда валили лес в западном районе города, с тех пор стараемся работать вместе на подобных проектах. Больше всех зарабатывает оператор башенного крана. Думаю в обозримом будущем освоить управление, а пока ограничиваюсь экскаватором и бульдозером, как и Макс. Строителей, которые умеют управлять специализированной техникой, ценят больше, чем простых работяг, поэтому бывает так, что для таких, как мы, даже отдельные бытовки выделяют. Хорошо нам, в этот раз вдвоём живём. Обычно в таких вот «вагончиках» селят по три-четыре человека минимум. Наше спокойствие прерывает шум радио, которое включили на кухне – опять какие-то армянские песни, а ведь утро так хорошо начиналось. Ладно, пора за работу, звук экскаватора мне куда приятнее, чем такие колоритные песни.
12:50
Наглое дерево, не поддаётся! Я сильнее давлю на джойстик, ковш экскаватора упирается в ствол и наконец-то валит дерево, звучит треск, лесной гигант падает в овраг. Ну вот, отлично, теперь можно продолжать дальше выкорчёвывать пни с камнями и грузить грунт в самосвал. Макс в это время ровняет бульдозером землю под будущую дорогу в сотне метрах от меня. Я насыпаю последний двухкубовый ковш грунта в кузов самосвала, тот разворачивается и медленно уезжает со строительной площадки. Ну вот и всё, перерыв. Стройка стройкой, а обед по расписанию. Слышу, как замолкает двигатель бульдозера, Макс тоже следит за временем.
13:25
Обед на стройке – время святое. Поскольку в нашей бригаде много людей, то обеденное время разделено на три часа. Первая группа обедает с двенадцати до часу, вторая, как раз та, в которой мы с Максом, – с часу до двух, и третья группа – с двух до трёх часов. Кухня хоть и большая, но мест для всех, если будем сидеть одновременно, не хватит, так что порядок такой. Подкрепившись макаронами и обжаренными кусочками колбасы, мы медленно потягиваем крепкий чай с лимоном. Чифирь среди строителей так же популярен, как и среди зеков. Бодрит лучше всякого энергетика. Вот только у зеков лимона нет, а у нас есть. Толстая долька жёлтого цитруса плавает в моей кружке, и я делаю ещё один глоток, затем беру со стола зубочистку и лениво ковыряюсь ей в зубах.
– Что, Саня,