Иванович подошел к столу и подписал документы, заботливо приготовленные господином Волочинским. В это время уже хлопали пробки шампанского, принесенного гостями. Кто-то крикнул «Ура»; господа Джага и Волочинский торжественно преподнесли Александру Ивановичу его экземпляр учредительных документов на английском языке. Церемония подошла к концу, настало время ехать в Орешкино, чтобы завершить начатое.
Поездка на комфортабельном автомобиле не шла ни в какое сравнение с поездкой в переполненной электричке, но Александру Ивановичу было почему-то грустно. Закончился целый этап жизни. Двадцать лет трудов и надежд.
Процедура передачи не заняла много времени. Двое рабочих, прибывших на микроавтобусе, просто вынесли из теплицы все горшочки с рассадой и готовыми экземплярами чудо-цветка, а господин Волочинский забрал тетради с записями двадцатилетних опытов. Всё.
Александр Иванович чувствовал, что сейчас ему очень нужно было побыть одному, и, ссылаясь на необходимость наведения порядка в лаборатории, остался в Орешкино. Ему было грустно, но в утешителях он не нуждался.
После отъезда шумной компании в доме стало как-то по-особенному тихо. Лишь откуда-то сверху доносилась негромкая музыка. Может, прямо с небес?
Теплица напоминала разоренный дом. Как всегда при малейшем желании навести в доме элементарный порядок, откуда-то непременно появлялась такая куча старого барахла, что казалось, потребуются годы, чтобы всё разобрать.
И тут внезапная мысль ударила Александра Ивановича прямо в голову. Боже, как же он мог забыть! Там, за лианами томатов и огурцов у него был еще один, совсем крошечный опытный участок! Участок, на котором он заложил серию новых опытов. Впрочем, он тут же решил, что стыдиться ему нечего, и никакого обмана с его стороны нет. Сегодня он продал только «аленький цветочек-2», и потому, новое направление исследований принадлежало ему одному. А значит, снова ждали бесконечные опыты, бессонные ночи, находки и разочарования. От одной мысли об этом стало как-то светлее и теплее вокруг. Жизнь продолжалась. И в ней снова появился смысл… и новая надежда.
Сцена 7. Радости и печали в доме Ивановых
Как писал римский историк Тацит, удачу каждый приписывает себе, а вину за несчастья всегда возлагают на одного. Или, говоря современным языком, у победы тысяча отцов, а поражение – всегда сирота. Но сейчас вся семья Ивановых были победителями и сияла лучезарными улыбками, а уж планы? Планы на дальнейшую жизнь были такими, что просто в горле перехватывало.
Ксения, как старшая дочь, потребовала квартиру в Москве, деньги «на первое время», как она сказала. Что она имела в виду под «первым временем» и сколько именно денег ей было нужно, она деликатно умалчивала. Впрочем, всё было ясно и так. Хозяйка двух продуктовых ларьков в подмосковной деревне, она видела себя в роли владелицы универмага «Harrods» и прямой наследницей Мохаммеда аль-Файеда, не менее. Впрочем,