пришла? Вот, глупая! Очевидно же, что ей никто не поверит. Следователя не было больше двадцати минут. Когда он вернулся и сел на место, девушка ощутила то, в каком неприятном положении она находится сейчас. Его выражение лица стало еще угрюмее.
– Что ж, мы проверили записи с камер еще раз, как вы просили, и не хотелось бы сильно разочаровывать, но вас там нет. Нет внутри, и нет снаружи. Нигде.
– Но я была там. Точно говорю. Виделась со Степаном Рудольфовичем и говорила с ним об отце больше часа.
Снова возникла тишина. Поначалу он просто смотрел на нее, словно на сумасшедшую. Молчал, пытаясь понять, что делать дальше. Еще никто не приходил к нему с требовательным признанием о совершенном преступлении. Особенно, из семьи Громовых или Багировых. Мира ощутила сильную неловкость. Ситуация непростая. Получается, что она пришла зря? Мужчина выдохнул и начал говорить вкрадчиво и осторожно:
– Мирослава Ростиславовна, еще одно слово, и мне придется принять меры и вызвать медицинский персонал. Если вы решили пошутить, то это не место для игр. Не стоит играть с огнем, а иначе вы будете задержаны до конца расследования. Уверяю, оно затянется надолго. Камеры у нас холодные и не оснащены удобствами. И с едой проблемы. Вы понимаете, о чем я?
– Понимаю, но…
– Мирослава, я не шучу! Моя семья в хороших отношениях с Давидом. Будет проблематично объяснять им и журналистам причины вашего нахождения в камере.
– Понимаю, – прошептала она, опуская глаза.
– Хорошо, давайте поговорим начистоту. У вас проблемы с дядей?
– У нас очень натянутые отношения. Мы никогда не были близкими людьми и не будем.
– В вашем голосе чувствуется вражда и ненависть.
– У нас не просто вражда, а война. Вы не понимаете…
– Я все понимаю. Но прежде чем вы продолжите настаивать, предлагаю хорошо все обдумать, чтобы избежать печальных последствий в дальнейшем. Не усложняйте себе жизнь.
– Вы не знаете Давида Багирова, – заметила ему девушка.
– Я прекрасно знаю, кто он, Мирослава Ростиславовна. И если он и замешан в чем-либо, то я обязательно разберусь с этим, несмотря на его статус и возможности. Даже если придется пойти против своей семьи. На вашем месте, я не стал бы продолжать эту дискуссию и пошел бы домой.
– Значит, я могу просто уйти?
– Не вижу причин вас держать здесь. С вашей стороны все выглядит, как нелепая шутка. Попытка оболгать человека и повесить на него вину за серьезное преступление. Я буду добр к вам и все, что вы сейчас произнесли, останется исключительно между нами в стенах этого кабинета.
– Что происходит? – раздалось за спиной Миры. – Почему моя племянница здесь? За что ее задержали?
Давид ворвался в кабинет следователя. Мира не повернулась к дяде, продолжая сидеть к нему спиной и смотреть на Захара.
– Добрый вечер, Давид Радикович. Ее никто не задерживал. Девушка пришла к нам сама, – сообщил мужчина.
– Что это значит? По какой причине?
– Это правда, Давид, я пришла сама, – ответила Мира.
– Мирослава