продавец и охранник в одном лице.
– Нет у меня семьи. Сам мотаюсь по полям, командировкам, дома скучно одному сидеть. А твой муж почему не с тобой? – кивнул я на «обручалку» на ее руке.
– А лентяй он. Он дома под кондиционером и телевизорам жару и ночи коротает.
– Как это?
– Вот и я всегда задаю себе вопрос: Как это?
– А дети с ним?
– Нет у нас детей. Столько лет старались, но после обследования выяснила, что я могу забеременеть, а он не может сделать мне ребенка. Я ему не сказала правды, чтобы не добивать. Вчера приезжал, – раз в несколько недель такое бывает, – и уехал. Что я ему скажу?
Во время чаепития быстро – почти мгновенно – стемнело. Усилилась духота.
– Далеко до ближайшей гостиницы? – спросил я.
– До ближайшего мотеля по пути твоего движения более четырех часов. В обратную сторону – чуть меньше.
– Не, не поеду по темноте ни вперед, ни назад. В машине заночую.
– Комары сожрут. И мошкара. Садись в мою машину, съездим вместе на ставок, помоемся.
В ставке была тепловатая вода, но в сочетании с куском хозяйственного мыла после солнцепека это было то, что надо. Вернулись быстро, – я побоялся оставить на долго свой джип без присмотра в степи.
– Надумаешь от летающих тварей спрятаться – приходи в мой шалаш. Места хватит.
Я долго вертелся на разложенных сиденьях в джипе. Мошкара заела реально, и дело не в том, что я привык спать в трусах. А из головы не выходили ее небольшие «арбузики» под майкой без лифчика. Белые на фоне загорелых коричневых плеч и рук. И спокойный голос, звучавший прелестной музыкой за чаем, в машине, на ставке.
– Оксана, я всё же воспользуюсь Вашим предложением перейти в шалаш. Еще можно?
– Можно, – распахнулся сетчатый полог. – Я постелила Вам тоже. Располагайтесь.
В шалаше был запах каких-то благовоний.
– Не обращайте внимание на запах дыма. Это некоторые травы тлеют. Они не дают насекомым влететь в помещение. Мне еще дед-кочевник секрет их сочетаний передал. Царствие ему небесное.
Теперь ясно, что за запах. Я с благодарными словами расположился на «своей» половине шалаша и раскидал по привычке руки и ноги. В принципе, места вполне хватало для такой позы обоим. За стеной шуршит ветер, иногда потрескивает тлеющий жгут из благовоний, сверчки играли на своих скрипках сумасшедшую симфонию…
На моей руке вдруг я почувствовал голову хозяйки шалаша. Оксана провела рукой по моей груди и придвинулась еще ближе, пока не прижалась к моему боку.
– Не возражаешь? – шепнула в ухо и уже плотно обхватила меня за грудную клетку. Я промолчал, а ее рука продолжила гладить меня по груди, животу, начала спускаться ниже. Я приподнял спереди резинку трусов, и ее рука незаметно оказалась под ними и коснулась члена. Тот уже принял нужное вертикальное положение. А обхваченный ладошкой просто окаменел.
– Значит, не возражаешь, – сама себе ответила на вопрос и вздохнула, словно с облегчением. Я присел и снял трусы с себя совсем, за одно и ей помог избавиться от юбки. Под юбкой ничего не оказалось. Майки на ней тоже уже не было.
Я