сомнение, сорвав листик вновь. За что, как уже учил папа – свои взгляды нужно отстаивать, – та тут же получила оплеуху. Оля, конечно, предательски зарыдала, а на меня недовольно вздохнула мама. Но в пять лет я выяснила – объяснять свои взгляды людям стоит исключительно на их уровне развития. Мать Ольки в свою очередь поняла, что недооценивать милых девочек не стоит. Мы опаснее, чем кажемся. Ну а Олька осознала глубины моей детской теории устройства живого. Хотя кому я вру, ни черта эта Олька не поняла. Но листики рвать перестала!
Глава 3. Про жука
Дисклеймер: осторожно! История негуманна.
В данном тексте присутствуют сцены насилия над живыми существами.
Защитникам животных прошу заранее отказаться от идеи прочтения.
Утром мы собирались в сад. Сложнее всего отцу давалась моя прическа. По хаотичной вспученности двух хвостиков воспитатели всегда ловко распознавали – собирал папа. В тот день не получались даже хвостики. С трудом расчесав меня, он искренне воскликнул: «Какая красивая девочка!». На том в образе прически и остановился.
Летний денек и семейная тяга к животному миру спровоцировали папину негуманность. На беду пролетавший, однако ничего не подозревающий майский жук пришелся кстати. При помощи подручных средств он был ловко модифицирован в живой воздушный шарик. И привязанный ножкой за нитку вручен мне как лучшая альтернатива собаки, которую всегда так хотелось, но никто так и не купил.
Оказалось – счастье ребенка и мужчины средних лет несколько совпадали.
В сад шагали два довольных человека. Пятилетняя я, воодушевленная перспективой зависти одногруппников по саду, и 40-летний папа, осчастливленный ловкой реализацией задумки. Увы, как это и положено, любое приличное счастье должно недолго длиться. До сада в тот день мы так и не дошли. Во имя попытки спасения в рандоме отчаянья жук влетел мне в голову. От столкновения, потеряв ориентацию, он пал в юные дебри волос. Борясь за свободу, а позже за жизнь, в хаосе конвульсий жук обрек нас обоих. Себя – на мучительную смерть. Меня же – на новую прическу.
Утром мама торопилась на важную встречу, проводив нас с папой в сад, она обновила глубоким выдохом полость внутри легких и принялась собираться. Успев накрасить лишь один глаз, в дверь позвонили. (Сказать честно, с папой и живым жуком мы недалеко ушли). Открыв дверь, мама увидела нас: папу, скромно смотрящего в пол, меня с высохшими слезами на глазах и его – большой ком волос, творчески торчащий вбок. Где-то внутри него и покоился замурованный жук. Волосы мои всегда сложно поддавались расческе, и в том случае мама сразу взяла ножницы.
С тех же пор я носила всегда короткие стрижки, не любила майских жуков, и была дальновидна на последствия в реализации идей.
Глава 4. Спойлер – не утонули
По традиции каждую зиму мама с подругами уезжала в санаторий. Развеять хандру и холод Урала. Иногда она брала меня, реже папу, с собой.
Тот год предшествовал лету в Сочи, когда меня научили