он?
– А он просто жил. С ней по соседству. И нагло, однако бессмысленно рушил все ее творения. Тогда-то она и подумала, что такое внимание и есть любовь, только вот это был абьюз. – Я опустила было взгляд, дабы рассмотреть и опровергнуть, но парочка уже скрылась из угла нашего обзора. Мысленно я представила, как они по пути встретят Лабковского…
– Алиска! – Пашка выдернул мои глаза на себя. – Твоя очередь! Вон, смотри! Парень в черной кепке, какова будет его история? – И Пашка указал на парня, притормозившего ниже и чуть левее нас. Тот медленно плелся, машинально тарабаня петлю рюкзака, и что-то нашептывал, лениво шевеля губами.
– Ха, – прищурилась я во имя своих минус трех. – Тут легко, похоже, что он отчаянно молится!
– Допустим, и о чем же? – подозрительно спросил Пашка. О чем там богу люди молятся, я, признаться, и не подозревала, отчего в ответ лишь глухо пожала плечами.
– Знаешь, – продолжил он на мой немой ответ, – пусть действительно парень этому твоему Богу молится. Только вот главный вопрос, он ведь не в действии, а в смысле.
Пашка сделал голос глухим и отстраненным, словно вещал из советского проржавевшего рупора, и процитировал на память строчку из новостной статьи: «Накануне взрыва Брейвик заказал на дом элитную проститутку для «снятия стресса», а утром 22 июля посетил церковь, помолившись за успех предприятия».
– Алис, никогда не смотри на действие плоско, заглядывай глубже, в его причину. Что заставило красную шляпку надеть сегодня такое яркое платье?
Не дожидаясь моей догадки, уверенно ответил Паша на свой же вопрос: – Он ей нравится. – Поставил немую точку, а потом добавил: – А вот почему я сегодня сижу здесь с тобой и болтаю ножками, хотя до чертиков боюсь высоты? – Он опять не дождался моего ответа (никогда не дожидался!). – Потому что мне нравишься ты. Жаль вот только, что сегодня ты не надела своего любимого платья.
Глава 5. «Прыгнешь?»
Конец лета. Август. На улице пасмурно, но тепло.
Красивый пейзаж. Томная река. На берегу просторные деревянные мостики.
По ним можно пройти. И можно посидеть, свесив ноги. А там, где они совсем склонились к воде, – побултыхать пальчиками.
Я и ты в легком белом платье.
Гладь воды соблазнительно блестит прохладой.
– Прыгнешь ли ты?
Я знаю, прыгнуть за кем-то всегда легко. Легче, чем самому. Но прыгнешь ли ты первой?
Вопрос не сумасшествия, а любви.
Когда ты любишь – ты непременно прыгаешь!
Ты не знаешь, прыгнут ли за тобой. И если не прыгнут, тебе, конечно, разобьют сердце!
Тогда ты вылезешь на берег в своем мокром платье одна. Вся сырая и несуразная, плетясь под насмешки окружающих.
Но ведь сейчас так дух захватывает и голову кружит! И потом, то счастье, что кто-то прыгнет вслед, стоит риска!
И вот уже ты зажмуриваешься – что непременно (ибо лучшие моменты в жизни всегда происходили с тобой именно с закрытыми глазами), – и прыгаешь.
Еще пока ты в реке, одна, всем кажется, что ты безумная