корзинки в его мешок.
– Тут немного еды, подкрепись, как будешь на месте. Машина, наверно, уже ждет тебя на перекрестке. Делай все, что тебе скажут. Там тебе помогут. Прощай, Оз! – бабушка поцеловала внука в горячую щеку, влажную от слез.
Не говоря больше ни слова, женщина проводила мальчика к выходу, остановилась на террасе и жестом указала ему, где стоит машина. Их дом находился на окраине леса, где пересекались несколько сельских дорог. На одной из них стоял, дожидаясь Оза, небольшой пикап.
Стемнело. Осенний ветер раскачивал верхушки елей, которые выделялись на фоне темно-синего неба. Оз оборачивался несколько раз, пока шел к перекрестку. Бабушка махала рукой ему вслед, уже не сдерживая слез. Она дождалась, пока мальчик дойдет до машины и устроится на сиденье, вернулась в дом, подбежала к одному из окон и резким движением сдернула занавески на пол. Затем достала из камина тлеющее полено и бросила его на диван. Тот быстро загорелся. Мать подошла к убитому сыну, села рядом с ним, положила его голову себе на колени и стала гладить окровавленные волосы.
– Прости, Берт, – шептала она, – так было нужно. Прости, сынок.
Пламя пожирало метр за метром этот старый деревянный дом, так что вскоре он весь был охвачен огнем. Из окна машины Оз видел красное зарево за лесом, и слезы все сильнее катились по его лицу. Он еле сдерживался, чтобы не застонать. Водитель, крепкий мужчина с серым лицом и суровым взглядом, молчал и старался не смотреть на мальчика. Он только крепче сжал руль и вдавил педаль газа в пол.
Глава 3. В лагере
– Оз, вставай! – Чак растолкал мальчика, который спал рядом на полу. – Только что заходил какой-то тип и велел нам приготовиться. Наконец-то мы уберемся отсюда. Сколько времени мы торчим в этом доме?
– Кажется, три дня, – ответил Оз, потирая глаза и щурясь от солнечных лучей, которые пробивались сквозь мутные оконные стекла. Все ставни были раскрыты, в воздухе неподвижно зависла и светилась золотом мелкая пыль. Мальчик заметил, что дом почти опустел.
– Который час? – спросил Оз.
– Рассвело недавно, значит, уже часов восемь утра, – ответил Чак и тут же скорчил недовольную гримасу. – Живот подвело! Как человек может довольствоваться парой ложек той бурды, которую они гордо называют овсяной кашей?
От этих слов у мальчика тоже заурчало в животе. Чак вытащил флягу и попытался вытрясти оттуда хоть каплю.
– Источник живительной влаги иссяк, – с горечью в голосе произнес Чак.
Еще через час явился незнакомый мужчина в форме. Он велел всем оставшимся в доме собраться на улице, где их ждал грузовик, и попросил занять места в кузове. Когда мужчина уже хотел сесть за руль, к нему обратился его помощник:
– Командир, с вами хотят поговорить, – он указал на женщину с ребенком лет пяти. Она подошла и попыталась сунуть командиру в руки какие-то бумаги.
– Мне это не нужно, мы вас не возьмем, – быстро проговорил тот, даже не взглянув на документы.
– Мой сын некапризный, он плохо вести себя