только у тебя плохое чувство юмора. Но ты еще можешь это исправить, – едко отозвалась Александра и вдавила звонок с пронзительным вороньим карканьем.
Дверь открылась не сразу. Протяжно скрипнула и выпустила в коридор запах булочек с яблоком и душных благовоний. Хозяйка квартиры появилась из-за неё через мгновение, прилипнув ко взгляду Андрея ярко розовыми волосами, как жвачкой. Девушка лениво потянулась и оперлась о дверной косяк, сложив на груди руки. Она несколько мгновений изучала Александру и Андрея, прежде чем изогнуть губы в ухмылке и выдохнуть:
– Глядите-ка какие люди. Вспомнила обо мне наконец? – обиженно протянула хозяйка квартиры, стискивая крепче руки. – А о косаре до зарплаты ты не вспомнила?
Звягинцева тихо зарычала и, вытащив из кармана сложенную в несколько раз зелёную бумажку, сунула ее в руки девушки.
– Держи свой косарь и сбавь язвительность. Мы по делу.
– По делу? – с еще большим удивлением протянула хозяйка квартиры, разглядывая новенькую купюру. – Ну проходи, коль по делу. – Девушка отошла в сторону, пропуская Александру, и тут же возникла на пути Андрея, нависнув над ним розовым моховым утёсом. – Э, нет, парень, тебе придётся подождать снаружи.
– В смысле?
– В коромысле. В мою хату вход только по приглашению.
– Марьян, прекрати над ним издеваться. Он же верит всему, что слышит.
Марьяна мельком оглянулась на Звягинцеву, тяжело вздохнула и отошла в сторону, жестом приглашая Андрея внутрь.
– М-да уж. Ладно, проходи. Но не вздумай ночью ко мне через окно лазить после этого, – пригрозила ему пальцем Марьяна перед самым носом и захлопнула вдохнув дверь, предварительно выглянув на лестничную клетку.
– Ты живёшь на двадцать восьмом этаже, – пробормотал Андрей.
– Предупреждаю на всякий случай. Знаю я этих Сашкиных хахалей. Сначала пускаешь к себе в дом, – Марьяна резко кивнула на Морозова, – а потом гоняешь веником по квартире в три ночи, потому что ему вздумалось навестить меня.
Звягинцева кинула рюкзак на пол. Внутри что-то подозрительно звякнуло, но Александра только с силой поправила стянутый на затылке хвост и повернулась к ухмыляющейся Марьяне.
– Мы уже проходили это. Он, – Александра ткнула пальцем на Андрея, – не мой хахаль. А уж Феликс тем более.
– Да кто это такой ваш Феликс?! Второй день подряд только о нем и разговоров.
О некоем Феликсе за последние сутки не упомянул разве что ленивый. Но понять из разговоров других людей Морозов смог только то, что никто из окружающих Александру людей не питал к тому тёплых чувств и не собирался терпеть дольше пяти минут. Поэтому чувство неосведомлённости раздражало Андрея больше, чем очереди в женский туалет, из-за которых было невозможно куда-либо прорваться.
– О, – загадочно протянула Марьяна с таким видом, словно это была величайшая тайна человечества, – это известный в узких кругах самодур.
– Феликс мой кузен, – бесстрастно парировала Александра. –