ы все поняла?
– Да.
Я согласилась, но не понимала на что себя обрекаю. Особенно, когда в мою жизнь ворвался ОН. Тот, от которого замирает сердце. Тот, рядом с кем улыбка – это не маска, а состояние души.
Тот, кого я не могу вспомнить… Настоящий отец моей дочери.
***
Потерянная и обессиленная выхожу на улицу и еду по единственному адресу, где мне надеюсь помогут. Потому что иначе, я никогда не верну свою малышку.
Считаю минуты до приезда и обдумываю свою речь, но каждая моя фраза рушится, если в итоге умолчать о главном, да и имею ли я право молчать?
Прохожу мимо секретарши Власова, она и не пытается меня остановить.
Не стучу, сразу же врываюсь и умоляю его с порога:
– Артем, – всхлипываю от горьких слез, смотрю в эти родные глаза утомленная своей реальностью, уставшая от этой борьбы, где нет выхода, – помоги мне. Помоги вернуть мою девочку. Он ее забрал. Он победил.
Мужчина сидит не шелохнувшись.
Сегодня он выглядит так, что я бы с трудом узнала в нем того самого мужчину, что всегда улыбается и шутит. Он суров и в какой-то степени жесток, но в его глазах тоска и сожаление.
Я знаю, что виновата перед ним.
Знаю, что вспылила и наговорила кучу гадостей, отвергла…, но я могла потерять самое важное в своей жизни, и как оказалось в итоге… потеряла все равно…
– А как же твои слова, Дина? В прошлый раз ты выразилась очень ясно. Ты просила уйти – я ушел.
– Артем сейчас не время. Юля в руках этого мерзавца, а ты должен помочь и не можешь отказать.
– С какой стати? Почему ты решила, что я должен тебе помогать? – сощуривает свои глаза, и я выдыхаю свою правду:
– Потому что Юля твоя дочь!…
Глава 1
– Доброе утро, моя девочка, – сажусь на кроватку дочки и глажу ее по голове, пропуская сквозь пальцы крупные завитки мягких волос.
– Мамочка, – зевает она и потянувшись улыбается мне. – Еще не хэльвин?
– Нет котенок. В садике уже говорили ведь когда он будет. Нужно чуть-чуть подождать. Кем станет моя девочка?
– Да, сказаи буду пугать, аррр, – начинает рычать и пугать руками, а после смеется заливистым смехом, когда я начинаю ее щекотать.
– Так ладно, пора нам уже просыпаться и кушать. Иначе опоздаем.
– Все сем, – спрыгивает на пол и убегает из комнаты.
Собираемся с дочкой и выходим. Нас, как всегда, ждет автомобиль.
– Доброе утро, Дина Алексеевна.
– Доброе утро, Владимир.
Садимся с Юлей, пристегиваю ее ремнями в детском кресле и медленно отправляемся в детский сад.
– Мам, а в субботу опять к папе? – спрашивает, когда я уже переодеваю ее в группе.
«Знала бы ты, как я этого не хочу!»
– Да, а вечером назад. Как всегда, – улыбаюсь ей, пытаясь не нагнетать.
Вижу, что она расстроена и злость пробирает еще сильней, что ее маленькое сердце страдает.
– Сказать секрет? – шепчет она, прикрывая ротик.
– Конечно, клянусь сохранить его, – показываю замок на своих губах.
– Я не хочу туда, – отодвигается и смотрит в мои глаза так, будто ждет, что я скажу ей, что «все нормально, можешь не ехать», но я просто не могу этого сделать.
Если только заикнусь о подобном потеряю ее. У меня нет средств, чтобы бороться, я бессильна, и моя дочь этого не понимает, а я не могу объяснить ей, что встречи с отцом, это не моя прихоть, это показуха на публику и не более того.
– Эй, ты чего? Разве не ты каталась на самых красивых лебедях в прошлые выходные?
– Я, – улыбается, вспоминая о том, что он возил ее на аттракционы, примерно на полчаса, пока журналисты не разъехались.
– А кто приехал домой с самым большим медведем, которого я только видела?
– Он даже больше меня, – восклицает она и показывает руками игрушку.
– Ну, так что? Поедешь в субботу в океанариум?
– Это про рыбок?
– Именно так.
– Уррра, – улыбается и обнимает меня за шею.
– Я люблю тебя, знаешь?
Целует в щеку.
– А я больше, аж вот так, – вытягивает ручки вверх.
К нам выходит воспитательница.
– Переоделись?
– Да. Беги принцесса.
Смотрю, как дочка скрывается в дверях комнаты и судорожно выдыхаю.
Разговоры о ее отце всегда навевают на нее грусть, а на меня злость.
Я вынуждена мириться с тем, что это происходит уже который год подряд, иначе Подгорный просто заберет ее. И она ему правда не нужна, но он способен на многое.
Сын мера города и бизнесмен – адская смесь и железобетонная угроза мне.
Выхожу, словно