лови! – донесся из холла мужской крик.
Что там такое происходит?
– Справа заходи!
– Шваброй его!
– Слева давай!
– Сам давай! Глаза разуй, остолоп!
А потом я услышала вопль, который заставил меня и саму вскрикнуть и, подобрав юбки, опрометью кинуться на помощь.
***
– Северрррина! – Юджин, мечущийся под потолком, рванул ко мне. – Иррроды эти… меня! – шлепнулся прямо на мои руки, почти плача.
– Поймала? – два мужчины в ливреях медленно начали красться ко мне. – Не отпускай, девушка! Крепче держи это хвостатое отродье!
– Вы по какому праву безвинную птаху мучаете?! – рявкнула я.
Не только бабушка Рэйнара умеет повышать голос.
– Вооот! – довольно закивал какаду. – Ща вам достанется, иррроды! Взгрей их, Северррина!
– А ты кто такая? – с насмешкой поинтересовался тот, что был вооружен шваброй.
– Отвали, красотка, – презрительно отозвался другой, протирая платком вспотевшую проплешину.
– Да вы знаете, кто это? – из-за моей спины выскочил Итан.
– Кто же, юный господин?
– Это жена моего дяди Рэйнара, госпожа Северина! Извиняйтесь!
– Так мы это, – шмыгнул носом тот, что со шваброй, мигом растерявшись. – Не знали ведь.
– Прощеньица просим, – кивнул плешивый, отступая. – Кто ж ведал. И когда господин успел жениться-то…
– Прощаю, – великодушно заявила я.
– А я нет! – Юджин оказался более злопамятным.
– Злобное чепушилло, – пробурчал «рыцарь» со шваброй.
– Чегооо сказал? – почувствовав себя вне опасности, какаду взлетел и, на правах парящей справедливости начал нарезать круги вокруг.
– В округе много воров развелось, видите ли, – пояснил плешивый. – Говорят, у них обезьянка и попугай имеются, наученные воровскому делу. Так вот они это зверье-то свое в такие дома, как наш, запускают – окно-то какое завсегда найдется открытое или плохо закрытое. А те что поценнее хапнут и обратно бежать, к хозяевам.
– Я – честный чепушилло! – проорал Юджин сверху.
– Кто тебя знает, – пробормотал рассказчик.
– Ээээй, мужиииик! – крикнул какаду.
– А? – тот по наивности поднял лицо вверх.
– Бээээ! – съехидничал пернатый и отправил прямо ему в лоб попугаиную какаху.
Я проследила за ней взглядом. Шлеп! Аккурат в лоб угодила! Меткий Юджин, годы тренировок не прошли даром!
– Попаааал! – попугай кувыркнулся в воздухе и уселся на люстру.
– Простите, – пришла моя очередь извиняться. – Вот, возьмите, – я протянула пострадавшему платок. – Говорят, это хорошая примета, если птичка какнет, к деньгам.
– Судя по всему, я озолочусь скоро, – пробурчал плешивый, размазывая обильную «примету» по лбу.
Итан хихикнул в кулачок.
– Лети сюда, разбойник, – я посмотрела на Юджина, который на всякий случай затаился на люстре.
– А бить не будешшшшь? – осведомился, подозрительно кося на меня глазом-бусинкой.
– Когда