общественной приемной председателя партии власти. Рекомендуется подать на компанию в суд. Компания, правда, ликвидирована, но это временные недостатки. Главное – торжество правосудия.
Я повнимательнее присмотрелся к истории болезни Брончина, поскольку это интересовало меня больше, чем жильё: собственно, Брончин и был моим жильём. Ага… Дом был взорван, и капитан Брончин оставался под завалом шесть дней. Попал удачно, остался жив, однако с той поры один-два раза в неделю стали наблюдаться эпилептоидные припадки. Обследование в госпитале обнаружило последствия ушиба головного мозга, но и только. Офицер-эпилептик, дважды в неделю дающий большие припадки – нонсенс, пришлось с армией расстаться.
Что ж, нужно будет особо обратить внимание на голову. В процессе адаптации тела я грубой патологии не выявил. Впрочем, эпилепсия – штука сложная, тут играет роль не только мозг, но и разум. А разум у Брончина мой. Всё равно нужно поработать углублённо.
Теперь деньги. Ага, тут не так и плохо: Брончину назначили пособие, жил он скромно, и у него скопилась небольшая сумма помимо похоронной. Её он завещал общественной ветеринарной лечебнице, в которой и сам работал волонтёром последние месяцы. Придется лечебнице подождать, поскольку Брончин числится живым, а живому деньги нужны.
Деньги были на карточке, безналичный расчёт, столь распространённый у атлантидов, дошел и сюда. К карточке полагался пароль. Где может держать пароль человек, два раза в неделю страдающий эпилептическим припадком?
Искал я недолго: в популярной медэнциклопедии на странице «эпилепсия» нашел четырехзначное число. Вероятно, оно и есть пароль.
Интересовался Брончин всем понемножку: в квартире я нашел около полусотни книг. Из беллетристики лишь «Война и мир» и томик Лермонтова. Дюжина книг по истории – от «Наполеона» Тарле до неизвестных мне авторов. Толстая книга «Самоучитель работы на компьютере» – это, как я понял, о небольшой ЭВМ, что стояла на письменном столе. Экономика, социология, философия, такой вот набор. Больше других мне глянулась «Современная история от Владимира Ильича до Владимира Владимировича».
Её я и начал читать. Читаю я быстро. Даже сейчас, когда доводка тела и мозга прошла лишь предварительную ступень, пятисотстраничную книгу я одолел за час. Одолел – значит, могу сдать по ней экзамен самому придирчивому профессору, если такой вдруг объявится.
Но она, книга, меня ошеломила ещё более, нежели вид Останкинской вышки над городом.
Значит, так. Россия этого мира – второстепенная страна. Потеряла большую часть и населения, и территорий. Без войн, без катастроф, а так… как бы случайно. Собрались и решили, хватит быть впереди планеты всей, время стать прахом. И сейчас страна пытается копировать мир атлантидов, и, как всякий второсортный копиист, копирует не суть, а признаки.
Но это полдела. Мир сдвинулся задолго до этого. Трудно, просто невозможно представить, но сейчас, в две тысячи