рублей в месяц. Этих денег хватало на безбедную жизнь. В первый год в Санкт-Петербурге Элеонора с детьми не бедствовала.
Поначалу Элеонора совсем никого не знала в Петербурге, но вскоре, она подружилась с несколькими польскими семьями, которые знали её сестёр. Однажды в гостях, Элеонора встретила Станислава Гиллерта, польского танцовщика, с которым они когда-то работали вместе в театре «Вельки» в Варшаве. В это время Гиллерт работал в Мариинском театре и преподавал в женском отделении Театрального Училища. Когда пришло время подавать прошение о принятии Вацлава в Училище, Гиллерт помог Элеоноре подготовить и оформить документы для этого.
Лето 1898 года тоже было первым, проведённым детьми Нижинскими в Санкт-Петербурге. Начались летние каникулы и у них появилось время близко познакомится с городом. У Вацлава была карта и по ней он водил семью по Петербургу. Дети любили гулять в Летнем саду и в Таврическом, в Александровском парке. Там часто играли военные оркестры, дети слушали музыку, запоминали мелодии и дома пели друг другу. Их любимое место было в Летнем саду около памятника Крылову. Именно здесь, этим летом, Броня впервые заметила необычную способность своего брата задерживаться в воздухе на высоте своего прыжка. Вацлав прыгал обеими ногами в такт отскакиванию большого мяча, с которым играл, и казалось, что это мяч поднимает его тело в воздух. Другие дети были в восторге и тоже хотели попробовать. Но никто не мог достичь темпа и высоты прыжков Вацлава.
Памятник И. А. Крылову в Летнем саду Санкт-Петербурга. Конец XIX века. Мальчик и девочка – может быть Ваца и Броня?
С набережной, Вацлав обожал наблюдать за баржами, которые приходили с самой Волги и медленно плыли по Фонтанке. Вацлаву очень нравились люди на баржах, которые жили на воде, так как баржи были их домом. Он всегда приветствовал их громкими криками и махал шапкой. Элеонора покупала с барж дрова и Вацлав обязательно хотел идти с ней. Он подбегал к баржам и знакомился с людьми на них. Мать опасалась, как бы он не сбежал с ними и рассказывала, какая тяжёлая жизнь у матросов.
На Марсовом поле, недалеко от их дома, часто проводились военные учения и праздничные парады пехотных и кавалерийских полков в присутствии самого царя. Кавалеристы верхом на красивых лошадях в великолепных мундирах образовывали сложные фигуры и перестраивались так искусно, что ни одна лошадь не нарушала строя. Зрелище было настолько захватывающим, что Вацлав был готов смотреть его весь день без устали.
Чем больше Вацлав и Броня узнавали Санкт-Петербург, тем больше влюблялись они в этот город. Всё больше восхищения он у них вызывал. Даже пол века спустя, живя в Америке, Бронислава с огромной любовью описывает Петербург. Дома, дворцы, улицы, парки, набережные, каналы, мосты, реки, городские события тех лет. Чувствуется, какую сильнейшую ностальгию она испытывала. Трудно даже представить, какую тоску испытывал и Вацлав после 1911 года, когда уже никогда не смог вернуться в Россию, в свой любимый