костры для тех, кто путешествовал в этих пустынных землях. Поселенцы тех ранних времен поставили сторожевые башни, когда с неизвестного им запада стали появляться смертные, но старые редуты давно превратились в прах. После долгого отсутствия аристократы зида'я и хикеда'я постепенно, друг за другом, снова пришли сюда и построили дома около пиков, не обращая внимания на смертных, что расползлись по болотистой местности внизу.
Думаю, большинство бессмертных стремились к одиночеству, хотя не всегда по столь же очевидным причинам, как нынешний хозяин Маяка. Но, несмотря на суровую погоду и удаленность от населенных мест, эта часть мира обладала диковинной, дикой красотой, оставшейся со мной навсегда после первого путешествия туда.
Я почти ничего не знал про пользовавшегося дурной славой Ксанико сей-Хамака, аристократа хикеда'я, к которому мы направлялись, если не считать того, что он являлся дальним родственником королевы Утук'ку. (Она прожила очень, очень долго после смерти своего единственного ребенка, и все ее родственники стали дальними.) Позже я узнал о нем больше.
Ксанико прославился – в плохом смысле слова – среди представителей своего народа из-за «Письма изгнанника», длинной и сложной поэмы, которую написал перед тем, как покинуть Наккигу. Утук'ку запретила своим подданным держать ее у себя, читать или даже упоминать, но это не помешало многим в кланах кейда'я, как хикеда'я, так и зида'я – особенно народу моего господина, которые не боялись казни за признание существования поэмы, с ней ознакомиться.
В поэме Ксанико говорилось о жизни при развращенном дворе, правительница которого когда-то была доброй и справедливой, но стала жестокой и мстительной; хотя ее имя ни разу не называлось и очевидным образом страну автор выдумал (возможно, Ксанико все еще испытывал остатки симпатии к клану Хамака), ни у кого не вызывало сомнений, о ком шла речь. Изгнаннику чудом удалось бежать из надежных каменных стен Наккиги, всего на час опередив стражников, Королевские Зубы, отправленных Утук'ку, чтобы его арестовать. После того как Ксанико много лет скитался и его, вслед за остальными, не принял клан моего господина, он наконец поселился на вершине Маяка, восстановил древний замок и назвал его Воронье Гнездо. Он женился, что вызвало множество разговоров и сплетен среди родичей моего господина, но, когда мы ехали вверх по извивавшейся дороге, я не понимал, почему его выбор жены так взволновал зида'я.
По мере того как мы поднимались все выше в горы, у меня возникли проблемы с легкими, в то время как Морская Пена, как и всегда, казалась неутомимой. Мы миновали несколько ферм, примостившихся на горных террасах, и видели животных на высокогорных лугах, однако мы ни разу не встретили их смертных хозяев, как будто путешественники были здесь не просто редкостью, но их следовало опасаться. Мрачное небо и туман, липнувший к склонам, приглушали все цвета, и бороться с ощущением, что ты попал в чуждый мир, которому нет до тебя никакого дела, оказалось очень трудно.
Замок Воронье Гнездо,