задрожала, стоя у лестницы. Первые семь лет своей жизни она провела в Брайке, следующие семь – здесь, в Обители. В настоящий момент ее жизнь качалась между светлым будущим и постыдным падением. Хотя девушка не могла знать, какая судьба ей уготована, она всегда стремилась добиться большего и надеялась на лучшее.
Однако сейчас…
Преследователи настигли ее. Бэрд заметил ее колебание. Он презрительно фыркнул, однако веселья в его голосе не было, одна угроза, которую он подчеркнул своими следующими словами.
– Она в ловушке. Смотрите хорошенько! Я отниму у нее палку и надеру ей задницу, да так, что она две недели сидеть не сможет!
Остальные рассмеялись, перекрывая пути отхода.
Внезапно у Никс из руки вырвали трость. Она попыталась вернуть трость, но ее оттолкнули.
– Лучше отлупи ее по рукам, – раздался другой голос, вероятно, Раймела, побуждающий Бэрда действовать. – Хорошенько, со всей силой. Сломай обе. Как она сломала модель солнечной системы. Это будет то, что надо, скажу я вам!
Никс стиснула кулаки, чувствуя, как в висках стучит кровь. В своей жизни ей случалось оступиться и упасть, сломав кость. Боль ее не пугала, однако руки помогали ей видеть мир лучше, чем затуманенные глаза. Ладони чувствовали вибрацию трости. Кончики пальцев раскрывали подробности, недоступные взгляду. Сейчас ей угрожали не просто переломом нескольких костей, а увечьем, которое сделает ее совершенно слепой.
И все-таки эта судьба не была самой страшной.
Кайнджел привлекла к себе внимание брата.
– Ты должен пойти до конца и осквернить ее, – угрожающим тоном произнесла она. – Сделать так, чтобы ее навсегда прогнали из школы!
Это вызвало новый взрыв смеха, но теперь уже приправленного прожилками страха. Все поняли, в чем заключалась эта угроза. Для того чтобы достигнуть Восхождения, девушке требовалось быть девственницей, чистой и непорочной. Почему-то к мальчикам это не относилось. В дортуарах устраивались неистовые оргии, в которых было все, за исключением самого главного действия. Переступить эту черту означало изгнание – и не только из школы, но и из Брайка. Таким был позор.
– Полагаю, хорошей взбучки будет достаточно, – сказал Бэрд, стараясь сохранить голос твердым. – Это поставит болотную жабу на место.
– Она заслуживает кое-чего похуже, – презрительно промолвила его сестра. – Ей здесь не место. И мы все это знаем. А ты просто трус!
Никс уловила в голосе Кайнджел желчь. Учеба давалась дочери верховного градоначальника с огромным трудом. Ходили слухи, что отец платил за ее продвижение вверх по террасам сундуками, полными серебряных эйри и золотых марок. Однако никто не осмеливался сказать ей это в глаза. По какой-то причине Никс всегда вызывала у Кайнджел лютую ненависть – возможно, из-за высоких отметок, которые Никс получала по всем предметам.
Услышав от сестры обвинение в трусости, Бэрд возмущенно фыркнул. Он постарался скрыть свое смущение показной грубостью.
– Ансель,