с кем планируете работать в связке, и внести себя в список.
Он продемонстрировал пока еще пустой лист.
– Может, кто-то уже готов объявить себя парой? – На несмешную шутку никто не отреагировал, но Дрю понесло: – Подскажу главный секрет! Выберете человека, который вас не будет раздражать. Мы же не хотим, чтобы к концу курса вы друг друга прикончили.
– Особенно ты, очкарик, не хочешь, – с неприязнью поглядывая на Дрю, буркнул себе под нос Финист, и его приятели с трудом сдержали смех.
– Господин Берт, вы что-то сказали? – мигом ощетинился тот.
– Нет, я молчал, – опроверг парень, вызвав в приятелях настоящий восторг.
– Решили взять в пару вашу соседку?
Я мгновенно перестала вырисовывать круги и вытаращилась на помощника Рэнсвода, как на драконовую химеру.
– Кхм… – кашлянул Берт.
– Нет! – выпалила я.
– Отказываетесь? – с ехидной улыбочкой переспросил Дрю, явно желая унизить первого парня в селении, в смысле, в потоке.
Почему этот химеров очкарик раньше казался милым парнем? Рядом с Рэнсводом нормальные люди не задержатся.
– Не то чтобы я была против…
– Прекрасно! – Он щелкнул пальцами. – Решено. Уверен, из вас выйдет дивный дуэт. Вы, госпожа Грандэ, не дадите новому партнеру отвлекаться от занятий, а он поможет вам наконец справиться с экзаменом по высшей магии. Сплошная польза.
– Вот придурок, – едва слышно прошипел Финист.
– Внесите себя в список! – приказал помощник и помахал листом.
Мы по-настоящему напряглись.
– Сейчас?
– Какая-то проблема, господин Берт? – деловито поинтересовался Дрю.
Не какая-то, а еще какая!
– Можете передать лист?
– То есть мне надо к вам подняться самому? Как лакею?
– Извини, Грандэ, – пробормотал Финист, – я сделал все что мог. Считай это минутой славы, а не позора.
Скажите, знающие люди, этот день уже можно записывать в самые ужасные дни моей жизни или еще стоит обождать?
Он поднялся. Совершенно не готовая к унижению, я хотела сдвинуться на край лавки, но северянин сделал шаг, чтобы потесниться в проходе… и ничего не случилось. Пока я боролась со сном, сосредоточенно прикусывая изнутри щеку, магическая связь растаяла сама собой.
– А ты молодец, – хмыкнул он, решив, что я незаметно избавила нас от позорной привязки, и быстро спустился к Дрю.
Нет, я, конечно, молодец, но понять бы, как им вдруг сделалась.
Без особого пиетета Финист выдернул лист из рук помощника магистра и, склонившись над преподавательской кафедрой, начал писать. На черной грифельной доске постепенно появлялись наши имена, накорябанные размашистым неряшливым почерком. В последней литере моей фамилии была ошибка. «Грандэ» переводилась с первородного языка как «умница», Финист же превратил меня в «тлен».
Пока он поднимался обратно, басовитый часовой бой объявил о конце занятия. Народ мгновенно