начальника управления МВД по кадрам Назаров.
– Это вы, Петр Павлович, намекаете на Свиридова, что недавно в горком перешел? – ухмыляясь, поинтересовался Тишков.
– Товарищи, товарищи! – призвал всех к порядку Исаев, пресекая обсуждение главных лиц города. – Переходим к следующему вопросу. – Полковник окинул всех строгим взглядом. Убедившись, что подчиненные вняли его предупреждению, он положил перед собой несколько листков бумаги, скрепленных скрепкой. Сидевшие рядом разглядели, что это копии. – Наставление за подписью самого министра, – озвучил он название документа.
Все присутствующие напряглись. Подобного рода акты, как правило, содержали фантазии руководства на тему, как тому видится эффективная работа следственного аппарата.
– Здесь говорится… – смочив горло водой из стоящего рядом стакана, начал объяснять Исаев. – Давайте я лучше это зачитаю, – оборвал он себя на полуслове и, поправив очки, обратился к документу: – «При назначении меры пресечения следователям МВД необходимо руководствоваться нормами уголовно-процессуального кодекса, а также принципами разумности, законности и гуманизма».
– Чем, чем? – переспросил Назаров.
– Гуманизма, – сверившись с текстом, повторил Исаев и продолжил зачитывать наставление: – «Мера пресечения не тождественна мере наказания за преступление. Она призвана пресечь потенциально вредную деятельность обвиняемого и не дать ему помешать следствию и скрыться от правосудия. Только в таком значении ее следует применять». – Полковник прочистил горло, вновь отпил из стакана и завершил уже своими словами: – В общем, тут сказано, что заключение под стражу не является единственной мерой пресечения, предусмотренной УПК. И что следственные органы неправомерно не применяют такую меру пресечения, как залог. Также в документе указана наша область в качестве примера и упомянут – разумеется, без имен – тот случай, что имел место быть в начале сентября в Индустриальном районе… – Исаев кивнул в сторону Головачева, и взгляды коллег скрестились на закаменевшем лице подполковника. – Когда следователь применил к ранее не судимому, но имеющему хроническое заболевание лицу залог. – Исаев вновь, поправив очки, уткнулся в бумаги. – Здесь сказано, что «это яркий пример законности, разумности и гуманизма», – зачитал он.
В кабинете установилась тишина, все осмысливали услышанное. Головачев массировал сердечную мышцу, стараясь не замечать завистливые взгляды коллег, и размышлял о том, что уже ничего не понимает.
Его мыслям вторил Назаров.
– Сперва приказ о вежливом обращении с преступниками, затем требование соблюдать их права, – нарушив всеобщее молчание, посетовал тот. – И вспомните еще о затеянном министром противостоянии с судейскими, когда он добивался, чтобы те назначали условное наказание. Сейчас еще и залог в качестве меры пресечения требует применять. А как вам эти комиссии? – Он потыкал пальцем в лежащую перед