дому он пошел нарочно длинным, окольным путем, чтобы успокоиться и все хорошенько обмозговать, пока время есть – лучше всего думается, как известно, на ходу. Но пока топал через город, в голове крутилось только одна: что подумает Васька, когда его увидит, и вообще, как все пройдет – они не виделись больше трех лет, и тем не менее, им есть, что сказать друг другу, найдется пара-тройка общих тем.
Прошлое можно вспомнить, школу, например, как вместе уроки прогуливали, отсиживаясь в старом доме на окраине заброшенного парка, переходившего в лес, доме с привидениями, как говорили в городе. Привидений в нем, к сожалению, не обнаружилось, зато ходов-выходов на обоих этажах было полно, и вообще домик был чудной, построенный в конце позапрошлого века местным богатеем-сумасбродом по личному проекту последнего. Не дом – лабиринт, с кучей коридоров, по которым можно было пройти дом насквозь, с ходами в стенах, с лестницами в дымоходах. Внутри сохранились еще остатки былого великолепия в виде лепнины под потолками, фрагментов мозаичных полов и вечно-белого мрамора парадной лестницы, пусть заваленной мусором и прочей дрянью, но еще роскошной и величавой, со стертыми ступенями и коваными перилами. Под этой лестницей, помнится, они нашли несколько старых монет и толстую, в кожаном переплете книжку то ли на французском, то ли на итальянском, полистали и бросили, а монеты поделили по-братски, то есть пополам, а лишнюю, нечетную, честно выкинули, чтобы не мешалась и дружбы не рушила. Дом – чем не тема для светской беседы, для затравки сгодится. А дальше можно окончание школы вспомнить, выпускной, потом армию, от которой Ваську откупили родители, а Денис честно отслужил свои два года в охране полигона, откуда что ни день стартовали в небо ракеты, бывало, и с боевым зарядом. Улетали они, правда, строго к белым медведям на арктическое побережье, но все ж при виде огненного шара, что толкал межконтинентальную баллистическую ракету к звездам, восторг и ужас пробирали до костей, хотелось свистеть и орать во все горло только от того, что ты, пусть краем, но причастен к этой силе, мощнейшему оружию, против которого, как против того лома из поговорки, у других мировых держав пока что нет приема. И не предвидится в ближайшее время, как офицеры на занятиях говорили.
Хотя нет, Ваське про армию будет неинтересно, он и тогда особо не слушал, не вникал, все мысли у него о другом были, о своем деле, о будущем, о том, как они будут жить дальше. Поэтому Денис свои воспоминания в сторонку отложил, и предложил решение – столярный цех. Нравилось ему, что скрывать, с деревом работать, самому, своими руками и мебель собирать, и другие вещицы для интерьера – лестницы там, поручни, подоконники и прочую деревянную красоту. Ваське идея по душе не пришлась, ему другое нравилось – командовать хотел, сидя в кресле, гонять подчиненных, наводя страх одним своим видом, да прибыль подсчитывать, но все решили деньги Дениса, и Васька смирился. Дело пошло на лад, появились постоянные заказчики, Денис думал о расширении – дома хотел собирать, срубы ставить, а Васька заупрямился. Тогда-то они впервые