стеклянный столик, на который мой неуклюжий брат случайно уронил поднос три года назад, коробки от телевизора, от роутера, уже никому не годная одежда, мои детские игрушки. Человек находит в одной из коробок пальто, стелет его на пол и ложится. Он дышит спокойно, заснуть получается не сразу, он вспоминает погоню, те места, откуда пришел, думает, что делать завтра. Он по-прежнему начеку: в кладовой безопасно, но это клетка. Единственный выход – по лестнице. Лицо человека скрыто подвальным мраком. Он смотрит в темноту, в пустоту, кажется, он так и не сможет забыться сном, и однако он засыпает, потому что через несколько часов Норбер найдет его спящим и разбудит.
Между домами кружат несколько машин, рыщут люди, обмениваются эсэмэсками, шепчутся на корявом французском. Они потеряли след жертвы, но все равно знают, что она недалеко. Беглец вошел в квартал, но не выходил оттуда.
В соседней комнате больше ни шороха, Норбер не шевелится, он заснул опять, прямо в наушниках. Ночь такая тихая, что я уже не уверен, точно ли слышал все эти звуки; я выключаю телефон, сообщения слать бесполезно, все спят.
В такие ночи остается только ждать наступления дня, глядя, как танцует свет фар на потолке, и слушая уличный шум.
Еще может быть, что один из охотников в приступе ярости врезал ногой по урне: я слышу, как она с грохотом катится, и тоже засыпаю.
9
На беглеца наткнется мой брат, спустившись в подвал. Точнее, беглец навалится на него. Не знаю, почему Норбер поднялся рано и что ему понадобилось внизу. С самого начала каникул он приходит домой только поесть. Я пытался понять, где он каждый день пропадает, задал ему вопрос, а он молча посмотрел на меня, повернулся и ушел, ни слова не сказав. Подозреваю, в идеальном мире родители обеспокоились бы, отец бы потребовал отчета, как сын проводит день. Этот мир – не идеален. Каждый день приходится выстраивать из тех скудных материалов, которые есть под рукой. Уже два года как родители будто забыли о существовании Норбера. Что хочет, то и делает. Поскольку жалоб на него не поступало, папе с мамой придраться не к чему.
Полтора года назад Норбер нашел гранату в заброшенном доме, и у него возникла гениальная идея – принести ее в школу и взорвать в столовке в полдень. Вот о чем не говорят у нас дома. Достаточно сказать, что после этого эпизода учителя, ученики, школьные охранники да и директор долго не спускали с Норбера глаз. Его едва не отчислили. И мало-помалу отношение к нему испортилось: странный малый, чокнутый, чуть всех не поубивал. С течением времени между Норбером и другими учениками выросла невидимая стена. И он, я уверен, не рвался сблизиться с остальными. Даже закадычные друзья в конце концов устали от него и от его уходов в себя. Я тогда учился в пятом классе, а на следующий год понял, какой неизгладимый след оставил Норбер в школе. На меня бросали косые взгляды, за спиной хихикали. Я был братом психопата. Норбера я видел во дворе вечно одного. Никто не приставал к нему, даже школьные хулиганы