гарью. Артём принюхался, подумав: «Парад планет сегодня что ли?». И в этот момент его буквально оглушила трель дверного звонка. Он даже дёрнулся от неожиданности. Потому что давно забыл, как звучит его дверной звонок. К нему ведь никто не приходил вот уже лет сто. А, может, и все двести.
Артём нехотя приблизился к двери, посмотрел в глазок. Ничего не увидел. Видимо, тот, кто стоял с обратной стороны, закрыл глазок ладонью или заклеил жвачкой. Он не ждал ничего хорошего, но всё же тихо спросил: «Кто?». Из-за двери ответили: «Конь в пальто».
Миссис Полли Самсунг не спалось. Не потому, что за окном впервые за несколько лет падал снег, который она очень любила. А потому, что спать сегодня было невозможно. Из-за Джилмора. Из-за его ужасного храпа. Её муж сегодня снова перебрал виски и снова выдавал такие рулады, что находиться с ним рядом было для неё просто невыносимо.
Она закрыла на защёлку дверь спальни и прошла в крохотную гостиную. Там, закутавшись в старенький плед, она уселась в своё любимое кресло-качалку, придвинутое почти к самому подоконнику и стала наблюдать, как крупные, похожие на лебяжий пух хлопья снега, бесшумно опускаются с небес на тихую улочку. Со второго этажа ей хорошо были видны и дорога, и два фонаря, и телефонная будка, покрытые белым нежным одеялом. И она с умилением вспомнила первое в своей жизни рождество, когда, будучи маленькой девочкой, она вместе с другими детьми водила вокруг ёлки хороводы. Вспомнила, какое это было счастье. Вспомнила конфеты и конфетти. Раньше она всегда радовалась рождеству и новому году.
Полли печально подумала о том, как беспощадно время. Как оно бессердечно. Как оно жестоко обошлось с ней. Больше нет той весёлой, жизнерадостной хохотушки в летнем платьице в синий горошек. Нет популярной красавицы-журналистки, которую одаривали комплиментами известные писатели. Нет светской дамы, подруги знаменитого богача-гитариста, которой завидовали окружающие.
А есть прокисшая лондонская богадельня. Есть высохшая больная старуха. Есть муж, проигравший в казино и прокутивший в дорогих ресторанах гигантское состояние. Есть дети, которым больше не нужны их родители. И есть единственная радость в жизни – окно, выходящее на Лэндсиар-роуд. И в этом окне сегодня показывают её любимый снег.
Снег падал и падал. И вчера ещё грязная улочка становилась девственно чистой. Полли подумала, что такой день, наверное, хорош для похорон. В такой день, наверное, хорошо лежать в могиле, зная, что снег укроет тебя своим тёплым белоснежным покрывалом. А ещё лучше лежать вместе с Джилмором, потому что с ним не так одиноко. И пусть он лысый и толстый, пусть у него большой живот и слуховой аппарат. Пусть ему уже девяносто один, а ей всего лишь семьдесят четыре. Пусть он слабый человек. Но всё же, несмотря ни на что, она до сих пор испытывает к нему нежные чувства. И ей будет чертовски тоскливо в земле без него.
Ей приснились её и Джилмора похороны. Она была вся в белом. А он, естественно, в чёрном. Их дети и внуки плакали. Оркестр играл