подсказал Эль. – Неонацисты. Граждане Рейха. А знаешь почему? Потому что мы идём в разрез с устоявшимися правилами, придерживаемся мнения, которое отличается от общепринятого. Потому что мы видим, что происходит, в то время как другие либо не видят, либо не хотят видеть.
– Ты скрываешься от полиции?
– Чихать я хотел на полицию, – Эль наморщился. – И на полицию, и на конституционную службу.
– Почему же тогда ты прячешься?
– Разве я прячусь? – молодой человек задумался. – Я лишь сказал, что не люблю, когда за мной ходят толпы тех, кто разделяет моё мнение.
Он стоял так близко, что Риса чувствовала его дыхание. Девушка почувствовала, как кровь приливает к лицу.
– Значит, я просто неправильно поняла тебя, – она попыталась улыбнуться.
Эль изучающе всматривался в её лицо, затем сказал:
– Я не прячусь. Но есть кое-кто покрупнее, чем полицейские и фанатики. Кое-кто, от кого мне стоит держаться подальше.
– И кто это? – Риса как загипнотизированная не сводила с него глаз.
Эль наклонился к её уху и негромко произнёс:
– Не так быстро, девочка. Постепенно, шаг за шагом, – не удержался и ухмыльнулся. – Я люблю медленно и нежно.
В первую секунду Риса опешила, но тут возмущённо ударила его и пошла из кухни. Порядком развеселившийся Эль, потирая пострадавшее плечо, крикнул вслед:
– Кстати, что будешь готовить сегодня на обед?
– Сам себе приготовь, – огрызнулась Риса. – Медленно и нежно.
6.
Две недели в доме нового знакомого пролетели незаметно. Жизнь здесь не была рутиной, как в семье Сохо. И дело было вовсе не в работе или задачах Рисы – в самой обстановке.
Эль не был высокомерным как та же госпожа Сохо, или напористо-приставучим как Кёртис. Он просто был, самобытный, как мир. Эль не отказывал в помощи, не смотрел на Рису сверху вниз несмотря на разницу в возрасте. Хотя здесь он бы явно пошутил и про рост. Она даже понемногу привыкла к его юмору, какими бы глупыми ни были порой его шутки. В общем, с ним Рисе было так же комфортно, как с Абигель, Энди и Хитоми – друзьями по интернату.
– Я пробовал пробить информацию о твоих родителях через знакомого, – как-то за завтраком сообщил Эль.
– И как? – спросила Риса без особой надежды.
– Пока тихо. Извини.
Девушка понятливо кивнула, и после небольшой паузы осторожно спросила:
– Но мне ведь пока можно пожить здесь?
– О чём ты? – не понял Эль.
– Я спросила на всякий случай, – Риса виновато втянула голову в плечи. – Вдруг у меня вместе с теми новостями закончился абонемент на проживание.
– Ох уж эти дети из камер хранения, – нарочито тяжело вздохнул Эль. – С какой стати кто-то тебя выгонит? Если только сама не уйдёшь. Тебе же здесь не плохо?
– Конечно, нет! Мне очень нравится с тобой!
Эль закрыл рот и во все глаза уставился на Рису.
– …и с Винни, – тут же вставила девушка, боясь быть неправильно понятой. –