в процессе обязательна. Нельзя же, в самом деле, во имя интересов иска явно обвинять Криуна, только Криуна и… во всем оправдывать Пеше и даже защищать его. Таким путем несоразмерно распределяются и искусственно тасуются силы обвинения и защиты. Два дня мы слушали здесь исключительно грозные нападки по адресу Криуна… Другой обвиняемый – Пеше оказался у истцов на положении особом, привилегированном. Едва ли это сообразно со справедливостью. Во всяком случае положение получается искусственное, ненормальное. Мы бы не желали сами очутиться в подобном положении. Здесь в одной из речей по поводу иного, впрочем, положения вспоминалась и приводилась историческая справка о «левшах» и о «дубинке» Петра Великого. Техника идет вперед и от времени Петра ушла, конечно, далеко, но нравственные начала от века неизменны. Признаемся, выступая в этом сложном, трудном и спорном процессе, мы бы страшились только одного: оказаться нравственным «левшой». Надеюсь, что, выступая защитником Криуна, нам удастся избежать этого.
После этих предварительных соображений, казавшихся нам необходимыми, приступим к разбору обвинения, предъявленного Криуну. Чтобы признать по этому пункту виновным Криуна, суду предстоит указать в своем приговоре, какие именно постановления закона или обязательные технические правила мореплавания им нарушены. Обвинение утверждает, что эти нарушения заключаются в несоблюдении им правил и предосторожностей, предусмотренных ст. 15 и 18 Международного положения об управлении паровыми судами. Да не покажется вам это парадоксом: это первое обвинение для настоящего моряка, пожалуй, тяжелее второго. Там пойдет речь об административных и общечеловеческих его талантах и способностях, здесь – задета специально морская его честь. Все специалисты немного односторонни, но в этой односторонности их сила. Чтобы быть уверенным, что в лице обвиняемого вы имеете дело с настоящим моряком, а не моряком только по названию, представлю вам краткую его биографию. Штурман по специальному образованию, служа в Черноморском флоте, он сделал много кампаний. Плавал за границей, доходил до Японии и Китая, избороздил Черное море вдоль и поперек. Скромный труженик, без покровителей и проекций, он обязан лично своему усердию и исполнительности переводом из штурманов лейтенантом во флот. Это всегда считалось почетным отличием. В общей сложности в военном флоте он прослужил более 25 лет. Уже капитан-лейтенантом он перешел на службу в русское общество пароходства и торговли. Здесь не сразу он занял видное место капитана пассажирского парохода. Никакая бабушка ему не ворожила. Некоторое время он плавал помощником, наконец, его сделали капитаном. В течение восьми лет в командовании его перебывало до 16 пароходов буксирных, товарных, пассажирских, и, слава богу, не приключалось никаких аварий. Поэтому, говоря о нем как о капитане, я вправе утверждать, что это был дельный, образованный и опытный моряк. В чем же он погрешил как моряк в данном случае и погрешил ли действительно? Суд привлекал к себе на помощь