она всё ещё шла.
Я мечтала лишь о том, чтобы меня никто не трогал, но, увы, этого не последовало. Как правильно сказал мне Стас в начале «игры», моя судьба была решена ещё до моего приезда в этот дом.
Мне было дико страшно, хотя чего мне бояться? Ведь я уже лишилась девственности. Было очень больно, душевная боль сильнее физической. Казалось, она разрывает меня изнутри до сих пор.
– Ну, что, кукла? Развлечёмся?
– — Спросил нагло Стас, но ответ вряд ли был ему нужен.
Он всё равно бы это сделал… Всё уже было решено за нас кем-то там, где-то наверху. Только я не понимала, за что так жестоко решили поступить со мной.
Я всё равно верю в то, что всё неслучайно, несмотря ни на что. Я верю, что так хотела сама судьба… Она, как я уже говорила, была написана задолго до того, как мы все родились.
– Станислав Александрович, пожалуйста, не надо.
– — Попросила я, плача.
– Как это «не надо»?
– — Заинтересовался он.
– Умоляю, не надо!
– — Уточнила я.
– Не слышу!
– — Он издевался!
– Умоляю Вас, пожалуйста, не надо этого делать…
– — Попросила я ещё раз громче.
– Мы вроде переходили на ты, соплячка…
– — Улыбнулся он, а я подумала: «Вот сволочь!».
Он снял наконец-то брюки и, приспустив свои трусы, залез на кровать. Те двое, как два дебила, стояли и смотрели на эту картину.
Наверное, весёлое было зрелище, я бы посмеялась, но мне не смешно. Мне было неловко даже больше, чем страшно.
Я не знаю, как всё это объяснить, но это так! Не знаю, не понимаю, но как говорится: «факт фактом остаётся».
– Ну как? Мягко или жёстко?
– — Спросил Стас, улыбаясь.
– Что?
– — Не поняла я, к чему это он.
– Пожалеть тебя? Или любишь, когда грубо?
– — Встал Стас передо мной на колени, насколько это было возможно сделать на постели.
– Не надо! Прошу тебя. Стас, умоляю, не надо…
– — Вцепилась я сильнее в покрывало.
– Снимай покрывало.
– — Потребовал он.
– Нет! Пожалуйста!
– — Замотала я головой.
– Дай сюда или, говорю же, хуже будет!
– — Схватился он за край покрывала, но я не пустила.
– Куда уж хуже?
– — Спросила я, вздыхая.
Но Станислав сдёрнул с меня покрывало и полез ко мне – я его пнула в пах. «Что я наделала?», – метался в моей голове вопрос.
Не понимаю, почему я так поступила, наверное, просто очень испугалась. Романов свалился с грохотом с кровати и очень разозлился.
– Ну молись, сучка! Я тебя сейчас приговорю.
– — Сказал он как-то пугающе подозрительно.
– Не надо! Будь человеком, я тебя умоляю…
– — Просила я, но меня не слушали.
Стас залез на кровать и дёрнул меня за щиколотки… Я, так получилось,