тебе самому решать. Я бы сказал, что тебе идет милосердие, возможно, ты мог бы помогать людям.
– Ладно, – Марсель улыбнулся и подмигнул мне, – иди отдыхай. Я всего лишь чешу языком, как всегда.
– Как скажешь.
Странный все-таки человек Марсель. Откуда я могу знать, какая цель ему подойдет? Вот так скажешь ерунду, а человек в нее уверует и совершит ошибку, которая сломает ему жизнь. Лучше бы я промолчал.
Сначала я отнес пиво за столик НП. Он выпрямился, поправил одежду и обратил ко мне взор своих голубых наглых глаз:
– А ты сегодня в хорошем настроении, я смотрю.
Одной из главных отличительных черт НП, помимо гусиного хохота, была его манера говорить: он растягивал слова и выговаривал их четко, как диктор. У него был очень приятный, немного женственный, голос.
– Частично, друг… частично мы все всегда в хорошем настроении. А частично нет. Частично мы все частицы, а частично монолитные существа, созданные Богом. И, вообще, какое право ты имеешь решать какое у меня сегодня настроение? Может, я грустный, а улыбка – моя маска?
– Ясно, – НП сделал паузу и посмотрел на меня с легкой укоризной, – ты снова будешь говорить чушь, пытаясь подражать Марселю. Просто оставь мне еду и уходи. И перед тем как ты начнешь возмущаться: я бесконечно благодарен тебе, Мори, за то, что ты прошел три метра и принес мне пиво. Аминь.
– Какой ты противный. Я думал, что ты попросишь меня прильнуть с тобой к одному горлышку и слиться в экстазе однополой любви. Ой, как же я мог забыть. Ты же сначала должен жениться на моей сестре? Это ведь так работает?
– Заткнись… иронизируй над своей мамашей, – НП отпил из бутылки и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. – Давай проясним ситуацию, ты ведь не гомофоб, Мори? Я вижу, что нет. Ты слишком лояльный парень, чтобы кого-то ненавидеть. Так что же тогда заставляет тебя каждый раз так глупо шутить? Твои внутренние комплексы? Мизерный размер гениталий? Зачем ты это делаешь? Это ведь совсем, даже на одну сотую долю процента, не смешно. И чтобы прояснить, ты меня не интересуешь, как партнер. И… нет, я сплю не только с братьями своих жен. И еще… как человек ты мне тоже неприятен. Я считаю, что это место было бы намного лучше без тебя. Будь моя воля, я бы тебя грохнул, замариновал в банку и показывал всем желающим как экспонат: «Не очень живой придурок», но ты ведь один из любимчиков Марселя. Этот дед потом меня самого закатает.
– Какой ты злой. Я ведь принес тебе пиво. Ты должен любить меня, а не наоборот.
– Не, Мори, это так не работает. Пиво я мог бы и сам взять.
НП сделал еще один глоток и закурил:
– Сигаретку, Мори?
– Ты же знаешь, что я бросаю.
– Знаю, – НП выдохнул дым мне в лицо.
Я глубоко вдохнул. Когда бросаешь курить, даже сигаретный дым кажется таким приятным, хочется вдохнуть его побольше.
– Ладно, говнюк. Желаешь, чтобы я объяснил тебе, почему шучу? Я объясню. Ты прав, я не гомофоб, твоя ориентация –