невозможно представить условия, в которых человек может оказаться без постороннего влияния. Мы можем только убеждать себя, что выбрали мировоззрение сами.
– Ну мы-то с вами неверующие.
– Как сказать. Атеизм – тоже мировоззрение.
– А вот давайте представим, предположим на секундочку, что есть «тот свет», есть некие сгустки сознания, которые остаются от людей земных. О чём эти души размышляют? Ведь получается, что и думать не о чем. Все эти человеческие отношения, войны, болезни, поля-огороды, заводы и компьютеры – всё это чисто земное, плотское. Остаётся ли что-то, о чём стоит размышлять на небесах?
– Эк вас повело в философию! Это вино на вас так действует?
– Да что мы там выпили – по капле. Извините, у меня бывает, мысли куда-то побегут…
– Нет, действительно занятно. Если вдуматься, всё наше даже самое великое – на самом деле исключительно мирское. Наверно потому и говорят, что нужно жить земной жизнью «на полную катушку», и непременно с интересом. А на небесах будем «на заслуженном отдыхе» бездельничать и думать о любви.
– Любовь – тоже земное, тоже телесное, никуда от этого не деться.
– Если хотите, я вам скажу личное. Я уверена, что в земной человеческой любви, если исключить плотское, есть маленький яркий остаток – любовь неземная, которая и зажигает плотскую. Вот эта частичка и будет нам радостью после жизни. Видите, я, получается, верующая. Вступайте в мою секту.
– Я, пожалуй, уже давно в той секте, только не формулировал. Хотя, земная любовь тоже – такая прелесть!
– Насчёт «прелести» не согласна.
– Простите за нескромный вопрос: вам совсем-совсем неинтересны отношения с мужчинами?
– Ха-ха! Я вовсе не о том. Я о слове «прелесть». Знаете, что оно означало в те самые времена, когда жил ваш Светлан Голосеев?
– Наверно, что-нибудь интимное?
– Отнюдь… Ой-ой, у меня дёрнуло! Ух, как тянет! Помогайте, пожалуйста!
Я перехватил леску и вытащил на палубу минтая сантиметров семьдесят длиною. На возгласы Лиры Павловны вышла вся компания.
– Выбросить? – спросил я.
– Чего это? – удивились чуть ни хором.
– Так это же минтай. Мы в молодости всегда выбрасывали, считалась сорная рыба. Она же гельминтами сплошь нашпигована.
– Да брось, а как же минтаевые путины, тысячи тонн улова?
– Те тысячи тонн на удобрения пускали и норкам на корм. Кстати, и навагу на зимней рыбалке не брали, тоже считалась никчёмной рыбой, разве что собакам или свиньям.
– Да не может быть! – Вадим верить не желал. – А что же японцы, корейцы – дураки, что наш минтай скупают по бешеным ценам?
Я не стал продолжать перепалку. В конце концов, только что об этом говорили: внешнее влияние оказывает воздействие на восприятие событий. У нас с Вадимом разный жизненный опыт – вот и вся причина разногласий.
– Давайте отпустим, –