выучить наизусть в рамках предыдущих общений с прессой. С грустью он видел, как его телефон буквально разрывается от звонков, находясь в беззвучном режиме. Да что ж такое! Его ждёт масса работы, а он вынужден заниматься словоблудием вновь и вновь, как в «Дне сурка». Оливия совсем не жалеет его!
– Почему ваш лондонский водитель решил покончить с собой? Вы ни разу так и не рассказали об этом моим коллегам, – задал очередной вопрос лысеющий репортёр с огромными очками на пол-лица. Хоть Питер ещё ни разу не встречался конкретно с этим журналистом, этот вопрос он уже слышал неоднократно. Держись, Питер, держись! Надо – значит, надо!
– Могу ответить вам ровно то, что и всем вашим предшественникам. Я не думаю, что имею право рассказывать об этом. Нужно спросить у него самого, – искусно скрывая раздражение, ответил Питер.
– Это логично, – согласился журналист. – Однако ни я и никто из моих коллег не смог его найти. После того эпизода на крыше он буквально пропал со всех радаров. Общественность даже волнуется, не закончил ли он в итоге начатое позже. Пока всё выглядит именно так. Что вы думаете об этом?
– Могу лишь сказать, что он жив и относительно здоров. По моим данным, обстоятельства, которые подтолкнули его к этому шагу, сейчас…
Не успел Питер закончить фразу, как в кабинет ворвалась Оливия. Отсутствие улыбки на её лице выразительно сигнализировало о кризисной ситуации.
– Господа, прошу прощения. Благодарим за работу. Мы закончили! – Без всяких экивоков вежливости она прервала съёмочный процесс.
Поймав на себе нервный взгляд Питера, Оливия показала ему жестом, что у неё всё под контролем, но объяснения будут позже.
Наконец, когда все покинули кабинет, она села напротив Бронсона и глубоко вдохнула.
– Питер! У нас ЧП. В твоём препарате, предназначенном для снижения аппетита, нашли какой-то токсин! В тяжёлом состоянии уже четыре человека…
– Что?! Как так случилось? Это на фабрике в Техасе? – Лицо её собеседника исказила смесь ужаса и волнения.
– Да. Твоя служба безопасности уже начала расследование, и препарат снимается с продажи. Люди Гомеса уже подключились к выяснению обстоятельств.
– Господи, Оливия! Что же делать? – Питер не вчера родился. Он прекрасно понимал, чем его бизнесу грозит это происшествие. Продавать людям лекарства – это не жвачкой торговать. – Может быть, это «Фармиум Про»? Мы же сейчас боремся с ними за лидерство на рынке по целой линейке продуктов. Наверное, им не понравилось, что мы хотим отобрать у них корону.
– О боже, Питер! Воздержись от таких необдуманных выводов! Всему своё время. Мы всё узнаем. Однако ты упомянул их весьма по делу. Кейс с их кризисом в восьмидесятых, связанный с отравлениями тайленолином, очень похож на нашу ситуацию. И это хорошая новость! В своё время я детально его изучила, и теперь это убережёт нас от множества ошибок. Однако нам предстоит куча дел. Нужно убедиться, что проблема