Оболикшто не сказал ничего, только маузер достал из кобуры. И правильно. Чего трепаться. За него маузер скажет.
Черный ход на ночь заперли, но ни стучать, ни ломиться Арехин не стал. Вытащил набор отмычек, немножко поколдовал, дверь и открылась. Ай да тезка!
Налаживали они электричество, налаживали, а темнота осталась. Не жгли электричества зазря, берегли. Правильно берегли, но в эту ночь могли бы и побаловать себя светом.
Не стали. Ну и ладно.
9
После болезни – той, детской, – Арехин удивлялся, отчего это другие в темноте видят плохо или вовсе не видят. Повзрослев, у Жюля Верна вычитал учёное слово «никталоп». Звучит обидно, вроде остолопа, а означает совсем другое – способность видеть ночью. У кошек, сов, волков встречается сплошь и рядом, а у людей редко. Он о своей способности помалкивал, еще будут котом дразнить: Тиша, Тиш, поймай мышь!
Но сейчас он был не один, и потому следовало позаботиться об освещении. Проще всего было щелкнуть выключателем, но он предпочел способ более традиционный: достал свечу и зажег. Свеча у него была с собою, в футляре дорогой сигары, чтобы не сломалась, не покривилась.
Горящую свечу он передал тезке Он. Пусть хоть одна рука у того будет занята. Сам Арехин шёл тихо, почти бесшумно, американские ботинки на каучуковой подошве позволяли, но тезка топал за двоих. Сапоги есть сапоги.
Они спустились вниз. Наверху, верно, вздохнули с облегчением – не к ним. Если что услышали. Могли и не услышать – дом крепкий, стены, перекрытия толстые, добрые. Даже внутренние двери, он обратил внимание, дубовые. Старая работа.
Внизу беспокоить было некого – за исключением жильца квартиры ноль пять. Но они к нему и шли. Внезапность и натиск? Нет, спокойствие и уверенность. Они – представители власти, а не налетчики.
Дверь оказалась запертой изнутри. Он днем заметил – засов крепкий, да крюк.
Перед дверью остановились, постояли, прислушиваясь. Слух у Арехина был под стать зрению, кошачий. Никого за дверью нет.
Он, собственно, этого и ждал. Достал проволоку, просунул в щель, повозился немного. Сначала крюк откинул, потом отодвинул засов. Простенький, дворнику запираться не от кого.
Дверь открылась тихонько. Петли смазаны. Жилец постарался. Для уюта, чтобы соседей не беспокоить. Хотя соседей в полуподвале у него и не было никаких. Деликатность чувств, тонкое воспитание. Или просто – предосторожность. Жилец отсутствовал. Куда ушел? В другую дверь, которую отодвинутый шкаф теперь не загораживал.
От электрической розетки тянулся провод, уходящий в слегка приоткрытую дверь Арехин пригляделся. Удлинитель, и хороший удлинитель, лучше проводки.
Он распахнул дверь пошире. Тьма та же, если не гуще – здесь окон не было вовсе. Зато тишина утратила целостность. Слышались не звуки, нет, только намеки, смутные даже для очень чуткого уха.
И доносились они снизу.
В дальнем углу комнаты обнаружилась идущая вниз винтовая лестница. Железная. Ну, ну.
Арехин начал спускаться, следом, чуть ли не буквально становясь на голову, шел тезка Он.
Если квартира ноль