знакомый расположился в удобном кресле повозки и пригласил меня последовать его примеру. Я последовал за ним.
– Поехали! – произнёс Афелий, и мы покатились по широкой дороге в сторону противоположную от восходящего солнца.
Нервная настороженность не прекращала меня мучить.
– Тишина мёртвая, даже птиц почти не слышно, – само собой вылилось из меня накопившееся недовольство.
Афелий искоса посмотрел в мою сторону.
– Понятно… как говорится: «стакан на половину пуст»!
– Что ты имеешь ввиду?
– То и имею. Дорогу тебе дали, солнце включили, воздух над равниной раскинули, деревья понатыкали, приятным обществом до кучи обеспечили, даже птиц приглушили, чтобы твой покой не нарушать… Осязанием, слухом, зрением, телом, чувствами тебя наделили, чтобы ты радовался всему окружающему… А ты всё недоволен!
– Это ты про себя сказал – «приятное общество»? – засмеялся я.
– Вот, видишь, – смех! – уже лучше!
Я вернулся к обозрению окружающей действительности, и стал, молча, обдумывать своё положение.
«И всё-таки, что-то тут не так» – крутилось у меня в голове, несмотря на более-менее привычные пейзажи проплывающие мимо. Через некоторое время, мне показалось, что я начал догадываться что это – отсутствие каких-либо намёков на цивилизацию.
– Какое же это будущее?! – прервав молчание, проговорил я. – Сколько едем – по сторонам лишь пустыри и просеки.
– Каждый сам выбирает, где и с кем провести свою вечность, – опять непонятным для меня языком объяснил Афелий.
– Философия! – выругался я.
– Как ни называй – сути не меняет, – улыбнулся мой странный собеседник. – После смерти…
– Так… всё-таки я умер? – перебил его я, с досадным пониманием, что мои опасения оправдались.
Он утвердительно кивнул, видимо не предав моему вопросу абсолютно никакого значения, и продолжил:
– После смерти каждый человек попадает в тот мир, который избрал (или изобразил) себе при жизни.
– Это, значит, писатель попадает в мир одного из своих романов? – переспросил я.
– Во все сразу, – усмехнулся всезнающий собеседник. – Так сказать, в некий основополагающий, собирательный образ мира, созданного писателем в своём воображении. И, кстати, тебе, в отличии от большинства упокоившихся, ещё повезло! Представляешь, куда попадают люди с больным самомнением, или совсем убогим мировоззрением?! А хуже всего приходится садистам, маньякам и остальным подобным им беспредельщикам. Они тысячелетиями после смерти вынуждены «наслаждаться» обществом зомби – вновь оживших собственных жертв – но в качестве жертв выступают уже они сами… И только настоящие проститутки, как были проститутками, так и будут, в своём вечном мире разврата.
– А богатые? – в мире богатства?
– Смотря что считать богатством. Не ты ли сам так часто говорил: «богатство – знания»?
– Так и есть.