отозвался я без оптимизма.
Я слышал как она нашинковала огурцы, спустила их в кастрюлю и туда же снова окунула поварёжку. Запричмокивала:
– У-у-у, милый! Какая вкуснятина! Правда лучка не хватает зелёного. И грибков. Опят. Свежих.
– Это что-то новенькое, – сказал я.
Шинкование. Плюханье поварёшки. Причмокивание.
– Ну как? – спросил я не без интереса.
– Вкуснятина! – ответила моя женщина. – Я полбаночки кукурузы ещё высыплю. Маринованной.
В кастрюлю посыпалась кукуруза. На этот раз моя женщина испробовала «борща» аж целую поварёшку. То есть она её всю съела. Затем вторую…
Я сделал себе бутерброд с колбасой и сыром. Кстати, и то, и другое она также нашинковала и спустила в кастрюлю.
Наконец-то моя женщина» сварила «борщ» и видимо наелась. Она стояла спиной к плите и раскачивала поварёшку в такт какой-то песенке, которую тихонько напевала. Она была довольна.
– Милый, – прощебетала моя женщина, – ты подождёшь второе? А то первое, то бишь борщик, я нечайно весь съела.
– Конечно, дорогая, – ответил я и сделал себе ещё бутерброд.
Я ел бутерброд и любовался ею, моей очень кругленькой женщиной. Я любовался тем, как она варила макароны, заправляя их сахаром и конфетами.
– Скорее бы ты уж родила, – сказал я и глупо улыбнулся.
Весёлые зверушки
Что-то в этом зоопарке на колёсах под названием «Весёлые зверушки» было не так.
Тигр, хитро щурясь, сыто облизывал себя, а когда делал перерывы – блаженно улыбался и подолгу смотрел в одну точку. В другом вагончике лис с лисичкой заигрывал по-щенячьи. Он, по всему видать, сытый, да и она каталась по полу тоже очень сытая и весёлая. В третьем вагончике бурый медведь дремал, сладко похрапывая, но при этом он не забывал передней лапой поглаживать себе живот. То по часовой стрелке, то против. В четвёртом вагончике волки, счастливые, и от счастья сошедшие с ума, хаотично метались. В пятом…
Мой шестилетний сынок как и я был поражён.
– Папа, – сказал он, проглотив в результате шока чупа чупс целиком, – ещё на прошлой неделе все эти зверушки умирали от голода. Они были печальны и хмуры. Что случилось?
– Что случилось-что случилось, – услышали мы громкое ворчание не определённого возраста мужика, очевидно смотрителя за животными: – Идите-ка, лучше лань вон покормите. У вас, я вижу, морковка. Лань-то голодная.
И правда. Лань была голодная, и коза горная, и обезьянка. А у нас как раз были ещё бананы.
– Нет! – раскинув руки, преградил нам дорогу к вагончику с обезьянкой смотритель: – Эту не кормить!
Он хоть был и пьян и тощ, но не драться же мне с ним, да и воняло от него, да и сынок при мне маленький. Сынок заплакал:
– Почему-у?!
– Да, почему? – спросил я и легонько отстранил смотрителя.
Перед нашим обозрением предстала обезьянка. Она находилась как и все зверушки за решёткой. Она смиренно сидела в своём вагончике,