и вырваться прочь. Юра прижал длинные, тонкие, белые кисти рук к тому месту, где отзывались удары и закрыл глаза. Ему хотелось успокоиться, прийти в себя; он чувствовал себя глубоко несчастным, ему хотелось еще сильнее заплакать, но слез не было, не было даже сил подняться с земли. Подняв глаза к небу, он долго всматривался на плывущие облака и тихо проговорил: «Отец, ты бы понял меня. Почему тебя больше нет со мной?» И словно в ответ деревья ласково зашелестели листвой, будто бы подавая знак согласия.
Вечером после ужина Юрий молча, ни с кем не разговаривая, отправился спать. Ему не хотелось видеть никого: ни мать, ни брата, которые изумленно уставились на него, когда он вошел в дом: грязный, заплаканный. Самые родные люди не понимали, что творится в его душе, а рассказать, поведать свою печаль Юрий не хотел, уж больно устал он за последнее время.
Присев на кровати, юноша вдруг заметил лежащий на ней кулек. Он внимательно разглядывал его, но потом любопытство взяло вверх и, развернув мешок, он увидел тот самый кафтан, что выбрал сегодня на базаре.
– Мама, мамочка, спасибо тебе, – тихо промолвил Юра и тихо заплакал от счастья, от благодарности к матери и из-за того, что днем плохо подумал о ней, о той, которая сделала для него больше, чем способен был человек.
Он бесшумно прошел в горницу, где в этот момент, склонившись над деревянной бочкой, стояла Варвара и мыла посуду. Юноша присел на корточки подле матери, взял в руки одну из тарелок и тихо попросил:
– Матушка, позволь я помогу тебе.
– Родной ты мой, солнышко мое ненаглядное, – ласково проговорила женщина и нежно погладила сына по щеке.
– Прости за сегодняшний день. Я, правда, повел себя глупо.
– Экий ты. Все хорошо. Я даже рада, что смогла уговорить Смирного купить тебе красивый кафтан.
Юрий помолчал. Казалось, он не слышал слов матери, все время пребывая в своих тайных думах, о которых не рассказывал никому, словно боясь навлечь на себя беду. Закончив мыть посуду, он вытер руки о полотенце и спросил:
– Матушка, мне обязательно ехать в Москву?
– Для твоего же блага, родимый. Умен ты не по летам, способности к учебе у тебя есть, вот и захотелось мне помочь: а вдруг случится, что из тебя выйдет большой человек. Уж кто-кто, а грамотные люди в наше время ой как нужны.
– Ты сама так решила или это дядя посоветовал?
– Я… мы вместе обдумали и пришли к выводу, что негоже тебе век в маленьком городке поживать. А Москва-то столица, там столько возможностей.
– Вы хотя бы меня спросили, чего я желаю. А то все решили за меня наперед.
Варвара уставилась на сына, сдвинув брови к переносице. Впервые в жизни она злилась на него.
– Не хочешь – не ехай. Да только в будущем не пеняй на других, что жизнь не удалась.
– Прости меня, – Юрий подошел к матери и поцеловал тыльную сторону ладони в знак покорности и смирения. – Я поеду в Москву, авось, и уезжать потом не захочется.
На следующий