еда.
Я подняла бровь, обернувшись на Кессади.
– Можешь ее забрать, если хочешь. Вы же, Чревоугодники, сметаете все подряд.
– Это была шутка!
– Я поняла, – едва заметно ухмыльнулась я. – Просто надеялась, что ты согласишься.
Я взглянула в пустые глазницы мертвой девушки и коротко вздохнула. Похоже, она ослушалась Дьявола или насолила кому-то, раз ее убили в собственной комнате. Так или иначе, плоды чужого гнева придется убирать мне. Ну почему же мне не досталась чистая комната? Или хотя бы без трупа.
Пока я искала покрывало, чтобы обернуть тело, Кессади зачем-то полезла в высокий черный шкаф около двери.
– Хм. Здесь осталась одежда этой красотки и… кстати, это не твой ли чемодан?
Я подорвалась, когда Кессади вызволила из шкафа мой чемодан. Он был не распакован, и, кажется, кто-то любезно принес его, упростив мне задачу.
– Он был утерян. Как…
Я кинулась проверять все карманы, чтобы быть уверенной, что это не розыгрыш. Внутри аккуратно лежали мои вещи и маленькая записка с пометкой «Будешь должна». Я показала находку Кессади, и та пожала плечами.
– У тебя появился воздыхатель.
– Что? Нет. Я ни с кем не… – Я запнулась, потому что вспомнила очаровательного, но язвительного преподавателя, которого не тронули Стражники. Несмотря на колкость, он мог притащить мои вещи. Только зачем? – Дьявол…
– Не знала, что он твой поклонник, – пошутила знакомая и кинула взгляд на мумию. – Справишься с ней?
– Да. Выброшу в окно. – Я накинула покрывало на Гвен и обернулась в сторону Кессади. – Мне не нужны соседки.
– Звучит угрожающе.
– Поэтому на твоем месте я бы ушла отсюда.
Девушка нелепо ухмыльнулась.
– А ты мне нравишься.
– Ммм, всегда мечтала кому-то нравиться.
– Правда?
– Нет.
– Тогда буду ждать тебя на уроке.
– По-моему, ты пропустила мое «нет».
Кессади засмеялась.
– Ты такая шутница, Фрэй! Подсаживайся ко мне, если захочешь! Я тоже никого здесь не знаю и хотела бы найти единомышленника!
– Какая досада.
– Кстати, тебе же дали расписание?
Я задрала рукав кофты, чтобы показать высеченное на коже расписание. Оно появилось еще вчера, а сегодня уже затягивалось, оставляя едва заметные алые отметины. Точно так же я узнала, в какую комнату мне предстоит заселиться: Люцифер обожал писать на телах Грехов и совершенно не задумывался о гуманных способах подачи информации. Если бы раны на коже заживали медленно, мы бы давно превратились в бессмысленные ходячие книги…
– Значит, не пропадешь, – кивнула Кессади. – Если ты не против, я побегу на занятие. И тебе не советую задерживаться.
– Ага.
Девушка подмигнула и вынула из кармана джинсов шоколадку. Чревоугодники постоянно что-то уминали, и я привыкла лицезреть их неимоверный аппетит. Виляя округлыми