не оборачиваясь, ответила Настя, и дверь закрылась.
– Всё… – подумал я, – это конец, этот бесконечный круговорот мыслей закончился, но в него влили черных красок.
Я не мог так все оставить, не мог просто выкинуть из головы ее слова «или я, или музыка», да и как такое вообще можно говорить человеку, который помешан на музыке?
Домой ехал в ужасном настроении, все не мог выбросить из головы ее слова, как будто в наши отношения влили чернила. Я не знал как это пережить, неужели она не понимает, что я ее обожаю, что кроме нее мне никто не нужен, но в то же время обожаю и музыку? Очень хотелось напиться и забыться, но денег почти не осталось. Черт с ними, сигареты у ребят стрельну, а деньги… В этот момент зазвонил телефон. Я достал его и увидел, что названивает Артём.
Я не хотел сейчас ни с кем разговаривать и с неохотой ответил на звонок.
– Пашок, здорово еще раз, короче, все в силе, мы на вертолете сможем спуститься с Волчьей горы.
– Да, Темыч, спасибо, здорово ты подсуетился, я никогда не летал на вертолетах. Наверное, отдал летчику целое состояние? – ответил я, через силу поддерживая разговор.
– Ерунда, на такси по Миртовску дороже ездить, тем более в том году я оказал этому парню услугу. А что у тебя с голосом? Чет ты грустненький, с Настей поцапались или разочаровался в своем панк-роке? – смеясь, спросил он.
– Нет, все нормально, на автобус опоздал, вот и грустный – соврал я, так как не хотел рассказывать Артёму, что случилось на самом деле.
– А, ну ладно, это дело такое, погоди, время еще не особо позднее, может успеешь. Не гуляй по Миртовску ночью, сам знаешь, какой у нас город.
– Хорошо, давай до завтра, – ответил я и бросил трубку.
Какое же отвратительное настроение, что за дилемма, что за разлом показался во мне, как мне быть?
Я зашел в магазин, купил дешевой водки на последние деньги и направился домой. Я действительно успел на последний автобус, мне чудом повезло. Добравшись до дома скинул с себя все барабанные принадлежности и вздохнул свободно, ведь они весили несколько килограммов, и плечи под этой тяжестью болели очень сильно.
Достал водку, достал из холодильника остатки паштета, хлеб, намазал паштет на хлеб, налил водки полрюмки, выпил и тут же закусил. Вытащил из пепельницы сигаретный окурок… Как хорошо, что я курю по полсигареты, вот в такие моменты, такие безденежные дни хвалю себя за это.
Закурил, включил музыку в плеере, мне хотелось что-то помедленнее, что-то по душевнее. Найдя подходящего исполнителя, налил еще водки, выпил, потом еще и еще и…
– Настя, ты тут?
– Паша, любимый мой, ну куда же я от тебя уйду? – сказала Настя, улыбаясь.
Мы были с ней в Миртовске или не в Миртовске, мы были как будто в нашем городе, но он не был наш. Серые дома освещало чёрно-белое солнце, дороги вели в какую-то неизвестность.
Настя держала меня за руку и улыбаясь вела прямо по дороге, навстречу шли люди, у которых не было лиц. Я видел их одежду их прически, только лица отсутствовали. Мы завернули за угол