улицу. Было тепло, и запах весны и талой земли разливался в воздухе, маскируя и автомобильные выхлопы, и ароматы школьной кухни. За спиной прозвенел звонок на урок, а Уваров даже бровью не повел. Чтобы не терять достоинство в его глазах, я тоже спокойно зашагал прочь от школы.
Через дорогу, за углом ближайшего дома, устроена негласная курилка, о которой я рассказывал Рите: вытоптанная площадка и пара деревянных чурбаков вместо скамейки. И учителя, и ученики пользуются этим местом для перекуров. Только учителя, наивно полагая, что никто об этом не знает, делают это после уроков, а школьники – во время или вместо.
Без куртки, в одном пиджаке было вполне терпимо, но все же, когда налетал ветерок, чувствовалось, что весна еще только началась.
По пешеходному переходу мы пересекли проезжую часть и остановились за углом серого кирпичного дома.
– Слушай, Макар, я, вообще-то, и сам старший брат, – сказал Уваров, бросая на один из чурбаков свою сумку. – У меня две младшие сеструхи, и они меня задолбали вконец! – Иван жестом показал, как его достали сестры. – Но я-то знаю, как надо мелких прессовать. А ты, получается, мелкий.
– Хочешь на мне отточить свое мастерство?
Уваров усмехнулся, чиркнул колесиком зажигалки и наклонился, прикуривая. Гладкая челка свесилась ему на нос, едва не накрыв огонек сигареты. Он откинул ее привычным движением головы:
– Напротив. Несправедливо, когда одному достается все.
– Ты имеешь в виду издевательства и глум? Хочешь разделить их со мной?
Он опять усмехнулся:
– Романовский-старший имеет все. Без обид, браток, но он красавчик! Думаю, что даже ты не станешь с этим спорить.
Я промолчал. Уваров говорил очевидные факты. И они задевали за живое.
– К тому же он капитан и отличник, – продолжал он.
– Должен же кто-то в семье быть и умным, и красивым.
– Шути-шути. Но это несправедливо.
– А ты реинкарнация Нельсона Манделы, что ли?
Иван протянул мне сигарету. Отказавшись, я присел на свободный чурбак. Он оказался такой холодный и влажный, что я почувствовал это даже через плотную джинсу и немедленно вскочил. Уваров следил за мной немигающим, пристальным взглядом. Он явно ждал. Но чего?
– Слушай, Макар, в следующем году твой брат уйдет из школы и, соответственно, из команды. Тебя некому будет прикрывать…
– Можно подумать, сейчас он что-то для меня значит!
– Но ты же понимаешь, что только из-за него тебе многое сходит с рук. А вот в следующем году – навряд ли. Ты думаешь, Сокол так легко прощает все твои шуточки? Особенно про его сеструху? Или остальные, которых ты постоянно троллишь.
– Они первые начали, – буркнул я, сознавая, что Уваров прав.
– Представь, что они с тобой сделают, когда Андрея не будет?
– Обломаются, – я понимал, что говорю это чисто наперекор.
И что они со мной действительно кое-что сделают. И не раз. Я смотрел множество фильмов со сценами купания лузеров головой в унитазе, но испытывать такой аттракцион