судить по началу психического заболевания – раз уж дело дошло до общего заболевания души, то трудно предполагать, что защита психики еще существует.
Живи как здоровый!
Должен сказать, что личного психиатрического опыта у меня, разумеется, мало. Пока я работал на заводе, то с ярко выраженными больными практически не сталкивался – их на заводы не принимают. Был один старый хороший специалист, но запойный, который, в конце концов, от алкоголизма явно тронулся. Столкнувшись с этой его болезнью, я просто не знал, ни что делать, ни что ему отвечать на его бред.
Став главным редактором газеты, я, разумеется, познакомился и с явно больными, но их было за все время до десятка, не более. Но уже был и консультант – старый и очень опытный практический психиатр. От него я узнал, что лечение психических заболеваний в принципе невозможно, если не убедить больного, что он болен. Даже алкоголика не убедишь бросить пить, если не убедить его, что он уже алкоголик. Больной будет легко убеждать себя, что он вполне здоров, что, скажем, пить он запросто может бросить в любое время, и что ему просто нужно время от времени расслабиться, а люди и врач несут на него напраслину.
И я начал сообщать явно больным авторам, что они больные. Эффекта, пожалуй, не было никакого. Всего в двух случаях мои слова дошли до адресатов.
Одна женщина в годах, как я потом выяснил, перенесшая тяжелую травму головы, сначала вызвалась быть добровольным распространителем газеты, и в разговорах никто ничего за ней не замечал, пока она не принесла для публикации свои произведения. Из написанных прекрасным русским языком текстов, я, к примеру, узнал, что проклятое КГБ в районе города Златоуста зацепило за земную ось и перевернуло Землю так, что теперь мы ходим вверх ногами. Ну, и много других, не менее интересных вещей. Возвращая ей тексты, я ей прямо сказал, что ей нужно обратиться к психиатру, она на глазах сникла и больше не появлялась. Еще один автор, эссе которого я без проблем публиковал, вдруг принес для публикации чушь, заставившую задуматься о его здоровье. Я вернул ему эти произведения со словами: «Женя, это не ты писал, это писала твоя шиза». Он просмотрел написанное, порвал и сказал: «Это у меня осеннее обострение». Это пара удачных случаев, но ведь и успех был связан с тем, что эти люди до меня знали, что они больны, – до встречи со мной с ними уже работали психиатры, сумевшие убедить их в том, что они заболели.
Если же автор, принесший свое произведение, в свою болезнь не верил, то реакция была разной. От резко агрессивной (желающие могут поинтересоваться отношением к редакторам широко известного в узких кругах «историка оружия», издавшего уже несколько книг, кстати, в том числе и с разумными мыслями) до умеренно отрицательной – «сам ты шизик!». Я убедился, что даже явно больные своей болезни не осознают, посему ничего не делают для того, чтобы вылечиться. Поэтому очень трудно показать им, что они больны. Но, в любом случае, будет правильно если здоровые люди хотя бы попробуют убедить такого больного обратит�