и церковном благочестии простого народа, а потому исходили из того, что духовная сила, обретённая вне церкви, – это не божественная сила, а демоническая или оккультная.
– Но ведь умное делание – это плоды сердечной молитвы и чистого ума, – ты сам говорил. Почему же церковное руководство и власть этого не знали?
– Они об этом знали, но исходили более из государственных соображений настороженности ко всему, что выходит за рамки повседневной социальности и общепринятой благопристойности.
К тому же многие практики умного делания и исихасты были людьми не от мира сего, которые не следовали никаким социальным законам мирского и церковного благочестия, следуя только закону Духа. Мирянам и простым верующим они казались совершенно безумными, дерзкими и сумасшедшими, хотя это было их священнобезумие Христа ради.
– И как это всё отразилось на них ?
– Плохо отразилось. Это всё вынудило их ещё дальше дистанцироваться от мира, официальной религии и церкви, поскольку сильно смущало власти и простых людей, большинство которых попросту боялось священнобезумных и аскетов, считая их магами и колдунами, хотя это было формой высшего ума и мышления. Позднее этот феномен получил в церкви оправдание подвига юродства, как мнимого безумия, которое прячет от мира подлинно духовный ум.
Юродство, как форма духовного подвига и делания, просуществовало несколько столетий, но к 17-му веку было искоренено и оно – вначале никоновским расколом 1650 г., который жёстко регламентировал формы религиозности, а потом церковными реформами Петра Первого, которые запретили отшельничество, странничество, исихию и анахоретство.
– Как жаль, что власти и церковное руководство не смогли оценить по достоинству этих плодов, – с сокрушением произнёс молодой монах.
Старец ухмыльнулся и с улыбкой переспросил:
– А чтобы по-твоему было, если бы они смогли оценить плоды умного делания и умной молитвы ?
– Я думаю, умное делание тогда бы не утратилось и в монастырях сегодня было много настоящих молитвенников, практиков умного делания и духоносных учителей, что очень хорошо повлияло бы и на церковь и на мир. Разве не так ?
– Старец громко засмеялся и, немного успокоившись, ответил:
– Поверь мне, почти всё знание об умном делании и духовном домостроительстве в недрах святоотеческого предания есть и сегодня, но им никто не пользуется, поскольку это знание сегодня просто уже никому не нужно ни в церкви, ни тем более в миру, ведь оно буквально умерщвляет природу ветхого человека, а умирать Христа ради своим ветхим рациональным умом сегодня никто не хочет.
Я