теперь должны быть его помощником.
– Вероятно, – растерянно подхватил он.
– Но не будете. Как и ваши люди. Алекс не может приказывать им прямо?
– Есть особые случаи, но не думаю, что хотя бы один относится к его случаю.
– Вот и отлично. Сделаем так, что самовлюбленность его и погубит.
– Я разорву его своими руками! – прорычал ростовщик. – За Карла!
– Тише, Дитер, тише. Вот уж не думал, что мне придется тебя успокаивать. Эта личность нужна нам живой. Передадим его Павлу, я полагаю, что его люди за нами до сих пор присматривают.
– Пообещайте только, что свое слово сдержите, – взмолился Коняев.
– Сдержишь? – спросил меня Дитер, потому что молчал я очень долго.
Но я не собирался мучить начальника полиции долгими ответами, а лишь задумался над тем, насколько далеко это все зашло. Афера графа Апраксина потянула за собой наем Алекса для поиска денег. Если этим занимается Волков, который из Казначейства, то он знает лишь о деньгах. А сам Алекс работал еще и над делом с принцессой. И остается связующим звеном.
– Сдержу, – ответил я. – Дворянин я или нет.
Маленькая хитрость, казалось бы, потому что настоящим дворянином я не был. Но честность в обещаниях даже такому подлому человеку, как Коняев, я считал, должна быть. И не собирался его обманывать.
– Спасибо, – от души принялся благодарить начальник портовой полиции, – это ведь был бы такой скандал, окажись я запутан в такой истории!
– Все еще в твоих руках. Не позволяй никому из своих людей помогать Алексу. Ты – на нашей стороне, целиком и полностью.
– Да-да, конечно, разумеется, – затараторил Коняев, обрадованный тем, что выпутался из этой истории так легко.
Я оставил машину поближе ко входу в участок. Не было нужды прятаться. И ничего страшного в том, что начальник полиции привез подозреваемого или арестованного – я не очень разбирался в статусе Дитера фон Кляйстера – на гражданском автомобиле. К тому же, не на своем.
Коняев надел наручники на ростовщика, но не стал затягивать их слишком сильно, как бы продолжая извиняться за свои фокусы.
– Не жмет? – спросил он Дитера.
– Свалятся сейчас, – мрачно ответил немец. – Веди уже.
Начальник взял его за плечо и повел вперед. У дверей участка никого не было, так что Коняев распахнул двойные двери, и мы втроем вошли в тамбур. Затем он заглянул в участок:
– Там никого, – прошептал он мне, открыл дверь шире и протолкнул внутрь Дитера.
– О, шеф, – раздался голос одного из полицейских. – Вас ждут в кабинете. Лысый тип.
– Один? – спросил Коняев.
– Да. За что же вы…
– Потом, все потом, – перебил подчиненного Модест Никодимыч. – Сперва дела.
Но «дела» вышли из кабинета самостоятельно, едва заслышав голоса. Алекс избавился от парика и выглядел куда достойнее, поэтому я ничуть не удивился, когда увидел, как простые полицейские смотрят на него едва ли не с благоговением.
– Привет, клоун, – сходу выдал я. – Парик снял, приоделся нормально.