мне избежать долгих пересудов за прилавком: «Ну и деревня, обалдеть! Очки „Ray-Ban“ за триста рублей захотел, это ж надо? Я в шоке. А на вид то вроде приличный парень, даже на кинозвезду сначала показался похож. Понаехали тут, стыдоба. А ещё говорит, главное – „буду брать“. Ха, девчонки представляете. Буду брать, мол. Да тебе только грибы в лесу брать, чудило деревенское и то не дадут. Совсем уморил. „Ray-Ban“ за триста рэ. Сейчас я своему зае позвоню, он обсмеётся».
Эх ты, Колька, тапки по тебе плачут – «дешёвые товары в дьюти фри». Очень дешёвые, ага, вообще задарма, млин, тока баксы готовь. Удружил, ничего не скажешь. Придётся искать себе новых друзей по возвращении домой, менее склонных к безудержной фантазии.
Не знаю, отражались ли текущие эмоции и мысли на моем лице, поскольку мне показалось, что губы белокурой, ухоженной, от блестящей чёлки до зеркального маникюра, красотки начинают уже пренебрежительно кривиться, и я поспешно пробормотал:
– В долларах…
И тут же столкнулся с очередной проблемой. Дело в том, что все доллары, дабы обезопасить их от злоумышленных посягательств мошенников-казнокрадов в поезде «Архангельск-Москва», на котором я сутки добирался из родного города до вотчины Кремля, были помещены в левый карман джинсов. Он же был предусмотрительно зашит, дабы мошенники-казнокрады, не обладающие навыками фокусников, воздержались от попыток уголовной незаметной приватизации денежной суммы. И возможно, само провидение в виде зашитого кармана, сейчас подсказывало мне воздержаться от этой неразумной покупки, но шизофреническое упрямство претендента на роль Айвенго уже всё решило за меня.
– А у вас ножниц не будет?
Удивлённая таким вопросом, девица стрельнула глазками в сторону типа в пиджаке, выполняющего роль охранника, не в силах предугадать, для чего мне понадобились ножницы. Может я затеял ограбление века, решил взять её в заложницы или вообще зашёл в отдел, так между случаем вены себе перерезать или продемонстрировать мастерство факира, заглотив колюще-режущий предмет. Но, не выдав ничем своего интереса таким вопросом, довольная тем, что покупатель всё же, видимо, заглотнул наживку, продавщица-сноб, по мнению которой очки «за триста баксов!» может купить любой кабальеро, и не обязательно полный идиотос, извлекла из-под прилавка дамский маникюрный набор.
Выступая невольным свидетелем и прямым действующим лицом процесса, во время которого ножницы хирургически оперативно и безжалостно вспарывали нити, отделявшие мои пальцы от импортных купюр, я ощущал весь мировой стыд провинциала, оказавшегося нагишом под безжалостными объективами столичных объективов. И то, что очевидцев было двое, продавщица и охранник, не уменьшало порцию испытанного позора. Ведь будут пересуды в подсобке за чаем: «Девочки, представляете, этот олух, который вначале показался похожим на кинозвезду, деньги в карман брюк зашил. Я в шоке! Обалдеть! И ладно бы –