пробормотал он себе под нос и гаркнул: – Забирайте ее!
Дверь открылась снова, пропуская охранника. Он подозрительно оглядел блаженно улыбающуюся девушку, перевёл вопросительный взгляд на доктора.
– Обратно отведи, и чтоб мне без глупостей. – прищурился тот.
– Обижаете! – пробасил охранник, уже без опасений подхватывая Марианну под локоть. – Она-то, может, и не болеет, но мало ли, что в ней за магия. Идиотов нет!
Врач внимательно проследил, как осоловевшую девицу выводят из его кабинета, и нахмурился. При проверке он никаких магических способностей не заметил. Конечно, иногда они просыпаются позже, не сразу после перемещения, но и случаи попадания на Перекресток пустышек, совершенно лишенных магии, становились все чаще.
Странно и неправильно это все.
Он покачал головой и перетасовал документы, готовясь к приему следующей пациентки.
Все еще улыбающаяся и временами подхихикивающая девушка вернулась в камеру без лишних вопросов. Надо, так надо. Когда за ней захлопнулась дверь, она с любопытством огляделась, отмечая, какое милое и уютное ей отвели помещение. Даже вон, что-то на кровать положили, как в хороших отелях!
На шоколадку свёрток походил мало, но Марианна все равно развернула его с предвкушением праздника. Увы, еды там не оказалось, хотя после эликсиров желудок встрепенулся и старательно напоминал, что со вчерашнего вечера в нем ничего не было. Да и тогда какао не досталось! Зато внутри нашлось полотенце, небольшое, для лица, в отдельной прозрачной косметичке гигиенический набор, расфасованный в крохотные упаковки, вроде тех, что для путешествий, зубная щетка, и о счастье – застиранный местами до прозрачности, но все еще целый махровый халат. Запищав от полноты чувств, девушка тут же в него завернулась, прямо поверх одежды. Прохладная ткань быстро согрелась, улучшая и без того отличное настроение.
Пока Марианна приводила себя в порядок, умиляясь хвойному запаху зубной пасты и чуть не всплакнув от жасминового мыла, в комнате появился завтрак. Просто выехал откуда-то из-под двери. Как она ни присматривалась, никакой щели так и не обнаружила, но решила не заморачиваться, перетащила поднос на кровать – другого места, где сесть, все равно в камере не было – и приступила к еде.
Набор напоминал то, что дают обычно в самолете, причем не на самых высококлассных линиях. Ломтик хлеба, прозрачная полоска сыра, чашка с бурдой, отдаленно напоминавшей кофе, и издевательски крупный брикет масла. Впрочем, ножа, чтобы его намазывать, на подносе не нашлось. Вообще ничего, что могло бы хоть как-то считаться оружием. Вместо ложки дали палочку, которая сгодилась для всего – и сахар размешать, и масло распределить по хлебу. Обычно Марианна масло избегала, как и прочих, полных жира, и полнящих от одного взгляда на них, продуктов. Но в данной ситуации, учитывая, что не ела она со вчера, выбирать не приходилось.
Спасибо, что вообще покормили.
По коридору прокатился истошный, полный боли вопль.
Марианна подскочила,