И все говорят одно и то же: французы атакуют утром.
– Вы им верите?
– Думаю, они говорят то, что знают. Но знают ли они правду? Так или иначе, приказ был готовиться к выступлению утром. Разумеется, никто не в курсе, какое решение примет Массена завтра.
– Мсье Массена, – язвительно усмехнулся Феррейра, – слишком занят любовницей, чтобы думать о сражении.
– Любовницей? – спросил Шарп.
– Его любовнице, мадемуазель Генриетте Лебертон, всего лишь восемнадцать, – объяснил Хоган. – Самому же Массена… сколько? Пятьдесят один? Нет, пятьдесят два. Ничто не отвлекает старика лучше, чем свежая женская плоть. Так что мадемуазель Лебертон – наш ценнейший союзник. Правительству его величества следовало бы платить ей жалованье. Например, гинею за ночь, а?
После обеда Феррейра настоял на том, чтобы показать британцам тот самый алтарь с деревянными грудями, который произвел столь глубокое впечатление на Клейтона. С десяток свечей освещали странные предметы, дюжины других уже сгорели и расплылись восковыми лужами.
– Женщины приносят эти груди, чтобы исцелиться от болезней, – объяснил Феррейра. – Женских болезней. – Он зевнул, достал из кармашка жилета часы и покачал головой. – Мне пора возвращаться. Думаю, стоит лечь пораньше. Противник может атаковать на рассвете.
– Будем надеяться, – сказал Хоган.
Феррейра перекрестился, склонил голову перед алтарем и ушел. Когда звук его шагов стих в конце коридора, Шарп повернулся к майору:
– Ну и на кой черт это все понадобилось?
– Что понадобилось?
– Ужин!
– Он всего лишь демонстрировал дружелюбие. Хотел показать, что не держит зла. Что обид не осталось.
– Он также сказал, что его брат ничего не забыл.
– Не забыл, но ему дали понять, что конфликт следует считать исчерпанным. Это и вас касается.
– Не верю я им. Ни одному, ни другому, – бросил Шарп и отступил в сторону, потому что дверь распахнулась и в маленькое помещение ввалилась веселая толпа британских офицеров.
И только один был не в форме. Лорд Веллингтон скользнул взглядом по капитану, но, кажется, не узнал его и обратился к Хогану:
– Пришли помолиться, майор?
– Нет, милорд, просто показываю капитану Шарпу местные достопримечательности.
– Сомневаюсь, что мистера Шарпа заинтересуют копии, – сказал Веллингтон. – Думаю, он видел настоящих побольше каждого из нас, а? – Генерал произнес это добродушно, но чуткое ухо уловило бы насмешливую нотку. – Слышал, мистер Шарп, вы тут отличились три дня назад. Выполнили свой долг, не так ли?
Шарп растерялся, смущенный сначала внезапной переменой тона, а потом и заявлением, прозвучавшим несколько странно на фоне недавних упреков Хогана.
– Надеюсь, милорд, – осторожно ответил он.
– Нельзя оставлять французам продовольствие. – Генерал повернулся к деревянным грудям на алтаре. – И я хотел бы, чтобы все твердо себе это уяснили. – Последние слова прозвучали достаточно