ему противостоять.
– Мне не нужна Путаница и «место» архонта тоже.
– Тебе не избежать Испытания. Оно выше тебя.
Отшельник Серебряной Росы начал таять и пещера вместе с ним.
– Постарайся… принять свою Судьбу.
Я проснулся, как и не спал, – вымотанным и усталым. Меня ожидала реконструкция Фарганорфа и, чтобы не думать о Путанице, Испытании и Укулукулуне, я занялся ей безотлагательно.
Минута к минуте, час к часу тикал настольный маятник, отмеряя мои старания на свой пессимистический лад. Тени водили хороводы, а магические шарики света, кружащиеся над потолком и у колонн, размазывали их грани по всему плиточному полу. Когда последнее костяное крыло было прикреплено к спине Фарганорфа, то я услышал громоподобный рык – чудище сочло мою миссию оконченной.
– Я благодарен тебе, Искорка, за то, что ты воссоздал меня, – потянувшись (если так можно назвать костяные пертурбации), пророкотал дракон–лич. – Мой господин сокрушил Тауруса, а значит, Пророчество Полного Круга было совершено, и мне пора возвращаться домой. Если ты хочешь, я могу взять тебя с собой.
– На большее я бы и не смел надееться, – с облегчением в голосе, отозвался я.
– Тогда забирайся на меня – мы покидаем Гамбус.
– Наконец–то! – радостно возопил Джейкоб.
Я влез на жёсткие позвонки, и Фарганорф, слегка пробежавшись, воспарил к пролому в куполе. Шух, шух, шух – трепетали крылья. Быстро удаляясь от Первородного Соблазна, мы понеслись в мрачное небо.
Глава 7. День – хорошо, ночь – плохо
Мы летели, и это было одинаково прекрасно и ужасно. Фарганорф резво набирал высоту, и от того мои уши терзал ледяной ветер. Всё внизу смазалось и превратилось в одно разноцветное одеяло. Добравшись практически до звёздного купола, я вдруг почувствовал, как начинаю таять. Мои пальцы сделались липкими и эластичными, а хребет дракона–лича, на котором я восседал, заходил мягкой волной – мы развоплощались. Фарганорф, взревев как тысяча огров, покрылся красными всполохами, и я словно попал в осознанное сновидение. Я знал, что нахожусь на закорках Старейшего Вирма Севера, и понимал, что происходит магический акт, но осознать себя более чем тонюсеньким волоском, пробивающимся через пульпу Вселенной, не мог. Весь процесс длился считанные секунды – бац, и вот мы уже кружим над остроконечными шпилями Килкваги. Ранее утро вовсю лучилось весной! Деревья Великого Леса, проснувшиеся от стылой зимней хандры, набухли живительными почками, а кое–где уже их распускали. Птицы весело щебетали… правда недолго. Заприметив нас издалека, все пернатые устремились вглубь расцветающей чащи. Я в родных пенатах! Ура! Здесь, как и в Гамбусе минула целая пора! Уму непостижимо!
Фарганорф тяжело приземлился на башенную площадку и сложил на спине крылья. Я худо–бедно слез и пошатываясь, уставился на лысый череп, который в привычной манере возлёг на передние лапищи.
– Мы