неё ужасное «Проклятие Старости». Оно доставило Эмилии такие муки, что она решилась на самоубийство – задумала утопиться в промёрзшей реке. Но Вселенная, моя покровительница, распорядилась иначе – я, Грешем и Серэнити сумели вытащить Эмилию из стылого омута и помогли принять себя такой, какой есть… В один из дней наши общие старания поднялись на новый уровень успеха. Солнечный Лут – лепрекон из провинции Хильд, заставивший играть нас в свои дурацкие загадки, после проигрыша моему ученику и последующей короткой потасовки, был вынужден откупиться от нашего гнева Сухим Льдом – осколком фиала, той самой Светочи, способного стереть с Эмилии проклятие Тауруса. Ныне мои мысли прикованы к Светочи ничуть не меньше, чем к Короне Света и к алчному Привратнику. Ещё два месяца назад я будто бы бродил в потёмках и не видел очевидного – того, что Эмилия значит для меня неизмеримо больше, чем мне казалось накануне кутерьмы с Пророчеством Полного Круга. Её смех, улыбки и нежные подтрунивания – вот, что всегда дополняло и скрашивало мою занудную натуру. Сейчас, на пути в Ильварет – житницу воинской славы Соединённого Королевства, все моё существо изнывает отчаянья застать там Эмилию.
Я поплотнее завернулся в мантию и лёг спиной к холодному камню. Все кости, в особенности тазовые, нестерпимо ныли – эту поездку на Юнивайне я запомню надолго. Спать всю дорогу, как зверю, «под кустом», мне опостылело, но разве на горизонте мелькает альтернатива? Так–так, что у нас впереди… Элми упоминал, что ближайший к Нальду форпост – это Клейменд, выстроенный аж самим Нолдом Темным. Заявиться в «улей» Братства Света, в котором паладины Ордена Лучезарных Крыльев привыкли отделять «чёрное» от «белого», моя персона как–то не желает, поэтому я последую за его кряжистые бастионы в город Роуч, а дальше в Осприс, а там уже выстелется прямая колея на Ильварет.
Я заснул почти моментально. В эту ночь сны меня не обуревали. И поутру, хорошо выспавшийся и наевшийся, я, оседлав Юнивайна, поскакал в Роуч. Ландшафт разнообразием не радовал – поросшие бурьяном холмы, да непролазные чащобы – вот и всё, что помимо бредущих живорезов, я лицезрел. Раз в несколько часов призрачный конь подыскивал стоянку, чтобы дать мне размяться и маленько отдохнуть.
В течение последующих трёх дней Юнивайн появлялся из Кампри каждый раз, когда я его звал. Постепенно лесной массив редел и обзаводился крохотными лагунами, не занятыми деревьями. На глаза всё чаще попадались звери, а вот кумиропоклонников Хрипохора в округе стало значительно меньше – редкие отряды оморов или гоблинов следовали куда–то на юг. На четвёртые сутки моего пути, к полудню, Юнивайн обнаружил просеку, которая спустя какое–то время окончательно вывела нас из глухомани Великого Леса. Эгей! Прощайте, великие дебри! Прощайте, живорезы! Я выбрался из ваших силков живым и невредимым! Ура! Вдыхая воздух полной грудью, я мчался по каменистому полю. Чувствуя мою радость, Юнивайн громко заржал и припустился во весь