Кирилл это понимал и не стал томить ожиданием гостеприимного хозяина.
Я вот что решил. Продай мне несколько рабов по моему выбору и телегу хорошую, чтоб я мог, как нормальный человек, путешествовать, и провианта немного человеческого. Ну что, продашь?
Продам ли я? – Скифид был удивлен, обескуражен и возмущен. – Ничего тебе не продам.
А вот это удивило Кирилла. Он поудобнее уселся на земле и поглядел на Скифида в упор.
Да, мой друг, я не собираюсь тебе кого-либо продавать. Ты спас мою жизнь и мой караван, добавил мне бесплатных рабов, и после этого я тебе буду продавать рабов? Выбирай себе все, что захочешь, и ни слова о деньгах.
Хорошо, убедил, но я попрошу тебя об одном одолжении, если ты не против.
Да как скажешь, друг мой Кирилл, все, что смогу, сделаю, – Скифид говорил с готов- ностью прямо сейчас приступить к действиям.
Не сейчас, а перед отъездом, я все скажу, а сейчас пойдем есть, а то мы с этими лесными братьями так и не поели.
Ну и нервы у тебя, Кирилл, – Скифид произнес эти слова с улыбкой, не переставая удивляться поведению своего гостя.
Да я и сам удивляюсь, – сказал в ответ на это Кирилл. И они громко, по-мужски засмеялись, потом пошли к шатру.
После обеда Скифид распорядился о том, чтобы приготовили телегу и провиант. В телегу запрягли двух лошадей, положили матрасы, набитые шерстью, кувшин с водой и посуду. После всех приготовлений Кирилл вместе с хозяином каравана пошли к рабам. Подходя к клетке с женщинами, они услышали, как маленькая девочка спрашивала у своей старшей сестры:
А когда наш папа придет? Ведь ты обещала, что он нас найдет и заберет с собой, я все жду-жду, а его нет и нет. Вот продадут меня, и он никогда меня не найдет.
Я не знаю, когда он придет, милая. Только знаю, что он обязательно придет за нами и заберет отсюда, – ответила ей старшая сестра, и в этот момент к клетке подошли Кирилл со Скифидом, и тот с насмешкой произнес:
Ну и зачем ты этим враньем кормишь дитя, ведь отец не придет за вами, и ты это знаешь не хуже меня. Ни ты, ни твои сестры, ни твой брат не увидят своего папашу, который, по твоим словам, должен вас спасти. В ответ на эти слова девочка ничего не ответила, только слезы отчаяния потекли по ее запыленным щекам. Две маленькие девочки смотрели то на нее, то на хозяина каравана, и не понимали, кому из них верить.
Ты не прав, друг мой. Их отец ближе, чем ты думаешь. Дитя говорит правду: их время пришло. Выпусти детей, всех четверых, я их отец и никто другой.
У Скифида отвисла от удивления челюсть, он лишился на время дара речи, и только широко раскрытые глаза говорили о безмерности его удивления, сам он стал подобен статуе, и его вид вызвал у Кирилла улыбку. Рабы в клетке оживились, стали всматри- ваться в Кирилла, как во что-то сверхъестественное, что могло произойти в этом полном несправедливости мире.
Совладав с собой, Скифид первым делом закрыл рот, потом жестом, не говоря ни слова, приказал вывести девочек из клетки. Дети были удивлены не меньше караванщика, только в отличие от него их удивление сменилось бурной радостью.