сам завязывал галстук.
– Я должна была научиться: ведь мой привлекательный парень променял меня на холостяцкую квартиру, – сказала она, затянув узел.
– Привлекательный, значит?
Ноа закатила глаза.
– Давай вернемся, иначе все догадаются, чем мы занимались.
Я бы хотел, чтобы так и произошло. И пусть парни держатся подальше от моей девушки. Однако, несмотря на все, что мы пережили вместе, для большинства мы оставались сводными братом и сестрой.
Она ушла первой, ну а я закурил сигарету. Ноа не любит, когда я дымлю, но если я этого не сделаю, точно свихнусь. Перед уходом что-то привлекло мое внимание.
Трусики Ноа валялись у меня под ногами.
Она забыла их надеть?
Когда я вернулся на вечеринку, то обнаружил, как Ноа разговаривает с друзьями. Там околачивалась парочка парней, и один положил руку ей на плечо. Я выдохнул, чтобы не быть на взводе, и ринулся к ним. Как только Ноа увидела меня, она бросилась ко мне, погладила по спине и привалилась к моей груди.
Я успокоился. Этого уже достаточно.
– А где Лион? – спросил я, ища друга взглядом. Я немного волновался за него. Он позвонил, когда еще был в Сан-Франциско, и сказал, что его старший брат Лука скоро выйдет из тюрьмы. Парень провел там четыре года: его поймали на продаже травки и сразу упекли за решетку. Если честно, я был не слишком счастлив в связи с его будущим освобождением: не то, чтобы я не радовался за Лиона (в конце концов, Лука его кровный родственник), но неизвестно, как он изменился, да и вообще стоит ли сейчас моему другу иметь в окружении бывшего заключенного.
– По правде говоря, я потеряла его из виду, – сказала Ноа. – В любом случае, думаю, пора пообщаться с родителями… – добавила она, и я тут же напрягся.
После нашего краткого исчезновения и возвращения на праздник, конечно, стало очевидно, что у нас все серьезно, и родителям это совсем не понравилось. Теперь-то они старались не спускать с нас глаз. Ясно, что отец не допустит скандала: мы ведь публичная семья, и он четко дал понять, что нам следует оставаться просто братом и сестрой. Нет ничего удивительного в том, что Раффаэлла не встала на нашу сторону. Напротив, она уже смотрела на меня с подозрением, которое сводило с ума.
– Ух ты! Сын вернулся! – воскликнул отец с фальшивой улыбочкой.
– Папа, – ответил я в знак приветствия. – Привет, Элла, – поздоровался я таким ласковым голосом, каким только мог.
Раффаэлла, к моему изумлению, улыбнулась и обняла меня.
– Рада, что ты смог приехать, – сказала она, переводя взгляд на Ноа. – Девочке было очень грустно без тебя.
Я посмотрел на покрасневшую Ноа и подмигнул ей.
– Как дела в фирме? – спросил отец.
Папаша заставил меня работать на одного авторитарного ублюдка, который управлял фирмой, пока я набирался опыта, чтобы перенять руководство. Все знали, что я прекрасно подготовлен, но отец до сих пор не доверял мне.
– Изнуряюще, – ответил я, стараясь не убить папашу взглядом.
– Как сама жизнь, – пошутил он и окончательно испортил