она причитала про мои руки и шею.
– Ага. Но даже не проси меня рассказать, что это значит, несовершеннолетним такое знать не положено, я тебя уверяю.
Солис рассмеялась, немного раздосадованная. А я тем временем застегивал пуговицы на рубашке.
– Эх, не будь ты таким грублияном, я могла бы стать твоей матерью, – говорит она.
– Не-а, ты слишком толстая для этого, – бросаю я ей в ответ и застегнул последнюю пуговицу.
Теперь сходство с татуированным пингвином окончательное. Я взял свою толстовку, и мы вышли из ее офиса.
– Я не толстая, Тиган, я беременна.
– Ну это ты так говоришь…
– Мой муж тоже так говорит. Ты не хочешь узнать, что это такое?
– Кто такой твой муж? Держу пари, что это старый дряхлый извращенец.
Она хохочет. Никогда ее не пойму: чем отвратительнее я себя веду, тем больше это ее забавляет. Кажется, ей нравится, что я не боюсь болтать все, что приходит мне в голову.
Мы подошли к лифту, и она нажала на кнопку.
– Нет, что такое ребенок, балбес!
– А… ты уверена, что это человек? Ты просто огромная, Солис.
– Это девочка.
– Вот дерьмо… Она ж будет такая же противная, как и ты!
Мы зашли в лифт, и я нажал на кнопку первого этажа.
– Но ведь я не такая уж и противная? – спрашивает она сама себя.
Мы переглянулись. Кажется, Солис прочитала мои мысли: она очень утомительна, когда болтает без остановки.
– Между прочим, ты сам мне всегда отвечаешь, – говорит она.
Это правда, я, как последний придурок, всегда найду, что ей ответить. Получается, это моя вина, что она болтает без умолку.
Я стараюсь не смотреть ей в глаза и подождать с ответом до тех пор, пока мы отсюда не выйдем. Солис же прекрасно поняла, во что я играю, и засмеялась.
– Ох, из-за этих твоих глупых шуточек я описаюсь прямо здесь! – восклицает она.
– Вот видишь, даже когда я молчу, ты все равно продолжаешь говорить! – наконец произношу я, и двери лифта открываются.
Солис продолжает смеяться, даже когда мы покинули здание.
– Кстати, а где же твоя неизменная сумка? – спросила она, уже подходя к своей тачке.
Я поднял бровь и кивнул на заднее сиденье ее старой консервной банки. Солис вытаращила глаза, увидев ее там. Я практически никогда не расстаюсь с этой сумкой. Она старая, потертая и недостаточно большая, чтобы в нее влезла вся жизнь. Но мне этого даже более чем достаточно.
– Но как ты… – начала Солис.
Дошло наконец-то. Ура. Я засмеялся и открыл дверь со стороны пассажирского сиденья, так как она никогда не разрешала мне садиться за руль.
– Ты взломал мою машину, Тиг! – кричит она, то ли возмущенно, то ли испугано.
Я с трудом сдержал улыбку. Вскрыть тачку – это же то, что я умею делать лучше всего, а уж такую старую колымагу и вовсе проще простого. Интересно, как она ездит на таком дерьме?
Ребенка тоже собирается в ней возить?
Солис обошла вокруг машины и с трудом взгромоздилась на сиденье.