название. Кнопка, которая уничтожает все. Не только жизнь на Земле, но саму Землю. И с каждым годом хранителей пульта все сильнее тянет ее нажать.
– Не надо так говорить. – Ее голос дрогнул, и она чуть не расплакалась. – Пожалуйста, мистер Фаррис, не надо так говорить.
– Думаешь, мне приятно это говорить? Думаешь, мне приятно взваливать на тебя… прощу прощения за мой французский… этот мудацкий пульт в третий раз? Но я вынужден, Гвенди. Просто мне больше не к кому обратиться. Кроме тебя я никому больше не доверяю, и ты единственная, у кого, возможно – я подчеркиваю, возможно, – все получится. А дело совсем непростое.
– Что надо делать? – Она хотела сначала все выяснить, а потом уже решать. Если она вообще что-то решает; если он просто оставит ей пульт, волей-неволей придется его хранить.
Нет, подумала она, я не буду его хранить. Я набью сумку камнями и утоплю в озере Касл.
– Семь хранителей с двухтысячного года. И срок хранения с каждым разом становился все меньше. Пятеро покончили с собой. Один забрал с собой всю семью. Жену и троих детей. Застрелил их из ружья, а потом застрелился сам. Полиция отправила переговорщика, и тот человек заявил, что не хотел никого убивать, но пульт управления его заставил. Они, конечно, не поняли, о чем он говорит. Когда они ворвались в дом, пульта там уже не было. Я его забрал.
– Господи боже, – прошептала Гвенди.
– Один из бывших хранителей сейчас лечится в психиатрической клинике в Балтиморе. Он бросил пульт в печь крематория. Что, конечно же, не помогло. Я сам поместил его в клинику. Седьмая хранительница, последняя, буквально месяц назад… Мне пришлось ее убить. Я этого не хотел, вся ответственность лежит на мне. Без меня она бы не стала такой. Но у меня не было выбора. – Фаррис помедлил. – Гвенди, ты помнишь, что означают цвета? Не красный и черный, а все остальные. Красный и черный ты помнишь, я знаю.
Да, она помнила. Красная кнопка исполняет любое желание, и хорошее, и плохое. Черная означает полное уничтожение, конец всему. Гвенди помнила и остальные цвета.
– Они означают части света, – сказала она. – Светло-зеленая кнопка: Азия. Темно-зеленая: Африка. Оранжевая: Европа. Желтая: Австралия. Синяя: Северная Америка. Фиолетовая: Южная Америка.
– Да. Хорошо. Ты все схватываешь на лету, и так было всегда. Позже все переменится, но если ты будешь бороться… изо всех сил, до последнего…
– Не понимаю, о чем вы сейчас говорите.
Гвенди подумала, что, наверное, действие его таблеток уже заканчивается.
– Это не важно. Последним хранителем была женщина по имени Патриция Вашон, из Ванкувера. Она работала в школе, учила умственно отсталых детей, и во многом была похожа на тебя, Гвенди. Здравомыслящая, волевая, упорная, принципиальная, с несгибаемым внутренним стержнем. Она ненавидела несправедливость и хотела, чтобы все было правильно, но не кипела праведным негодованием, если ты понимаешь, что я пытаюсь сказать.
Она понимала.
– Если уподобить жизнь игре в шахматы, где черные