в окружении тринадцати гномов, а Бильбо – на табуретке в углу, грызя сухарик (аппетит у него совершенно пропал) и старательно делая вид, что все в порядке вещей и никакое это не приключение. Гномы ели и ели, говорили и говорили, а время шло. Наконец они отодвинулись от стола, и Бильбо привстал, чтобы убрать посуду.
– Надеюсь, вы останетесь ужинать? – спросил он самым вежливым своим тоном, без всякой настойчивости.
– Конечно! – ответил Торин. – И ночевать тоже. Разговор у нас долгий, но сначала надо сыграть и спеть. А теперь расчистим-ка стол!
Все двенадцать гномов – кроме Торина, он был слишком важный и остался беседовать с Гэндальфом – вскочили и составили тарелки одну на другую. Вихрем унеслись они в кухню, не дожидаясь подносов – на каждой руке по высоченной стопке тарелок, сверху бутылка, – а хоббит бежал сзади, испуганно выкрикивая: «Осторожней!» и «Не утруждайтесь, я сам!» Однако гномы только запели:
Ножи и вилки все погнем,
Объедки разбросаем,
Поставим нору кверху дном –
Пусть бесится хозяин!
Бегом, ребята, кувырком!
Всю перебьем посуду,
Порвем скатерку, разольем
Вино и жир повсюду!
Кидай в бадейку черепки,
Обломки и осколки,
И хорошенько растолки
Их палкой от метелки!
Пусть Бильбо стонет от тоски –
Круши тарелки и горшки!
Разумеется, ничего такого ужасного они не делали, и все было вымыто и убрано в мгновение ока, покуда хоббит вертелся волчком посреди кухни, пытаясь за всеми углядеть.
Когда все вернулись в гостиную, Торин сидел, положив ноги на решетку перед камином, и курил трубку. Он выпускал огромные кольца, которые плыли, куда он скажет – в дымоход, за часы на каминной полке, под стол – или кружили под потолком – но нигде им было не скрыться от Гэндальфа. Пфу! – и колечко из его короткой глиняной трубки продевалось в кольцо Торина, после чего зеленело и, вернувшись, повисало у Гэндальфа над головой. Их собралось уже целое облачко; в полутьме они придавали волшебнику странный и колдовской вид.
Бильбо стоял тихо и смотрел – он любил дымовые кольца. Внезапно он покраснел, вспомнив вчерашнюю гордость за колечко, которое отправил плыть над Холмом.
– А теперь сыграем! – сказал Торин. – Доставай инструменты!
Кили и Фили бросились к своим мешкам и вытащили по скрипочке. Дори, Нори и Ори извлекли из-за пазухи флейты, Бомбур принес из прихожей барабан; Бифур и Бофур тоже вышли и возвратились с кларнетами, которые оставили вместе с дорожными палками.
Двалин и Балин сказали:
– Простите, наши на крыльце!
– И мою заодно прихватите! – крикнул им вслед Торин.
Вскоре они вернулись, таща виолончели с себя ростом и арфу Торина, завернутую в зеленую ткань. Арфа была очень красивая, золотая; едва