вместе с ходунками. Кажется, ей нет никакого дела до того, что синий автобус наглухо перегородил переход в нескольких метрах впереди.
Из-за угла выруливает полицейская машина и останавливается. Широкоплечий офицер лет сорока вылезает из машины и с обеспокоенным видом оглядывается по сторонам.
– Что все это значит? – спрашивает он повелительным тоном, словно герой мультфильма.
– Бабуля вышла на дорогу на красный свет, я врезалась в ее ходунки на велосипеде, упала, сломала себе руку, а автобус раздавил мой велосипед, – отвечает Айрис как можно спокойнее. Боль не унимается – в ушах шумит, перед глазами плавают огненные пятна. – И теперь она пытается удрать, – невинно добавляет Айрис и смотрит на бабку, которая уже доковыляла до автобуса, но не остановилась, хотя должна была вот-вот клюнуть в него носом.
– Эй вы, там! – кричит полицейский, повернувшись к бабке. К нему присоединяется его коллега, стройная женщина лет тридцати, только что вышедшая из машины. – Вы там, с ходунками! А ну, стойте!..
– Извините, – останавливает его Айрис, – а можно мы просто уберем с дороги мой велосипед и забудем об этом? Если не считать моей травмы, то все в порядке. Бабуля просто не успела убраться с велосипедной дорожки, когда на светофоре загорелся красный. Я очень спешу. Мне необходимо забрать дочь из детсада. У них заболели все воспитатели, и некому больше ее забрать. Может, вы меня туда подбросите?
Полицейские одновременно поворачиваются к Аманде. Затем они обмениваются взглядами. Женщина отводит глаза, и Айрис слышит, как она тихо присвистывает:
– Все они там, что ли?
– Что-что? – не поняла Айрис.
– Воспитатели детсада. Они что, все сразу заболели?
Теперь приходит очередь Айрис удивленно переводить взгляд с одного офицера полиции на другого. Ее удивляет то, как быстро они сменили тему.
– Да. Мне позвонили, сказали, что все заболели и что надо приехать за Сигрид, потому что…
– Она тоже больна? Ваша дочь?
Айрис уставилась на них во все глаза. Даже рука вдруг перестала болеть.
– Нет, она-то как раз в порядке, в отличие от остальных. Во всяком случае, мне так сказали.
Полицейские снова обмениваются взглядами. Старший из них открывает было рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумывает.
– Что? Что-то не так? – обеспокоенно спрашивает Айрис.
– Мы должны… – начинает было офицер.
Вдруг позади автобуса начинает истошно сигналить какая-то машина, и полицейский тут же поворачивается в ту сторону. Его напарница, нахмурившись, упирает руки в бока и выпрямляет спину. Они при исполнении.
– Постойте-ка, что происходит? Что там насчет того, что персонал заболел? – На сей раз к полицейским обращается человек, который сообщил Айрис о сломанной руке. – Я тоже плохо себя чувствую, как раз шел в аптеку.
Оба офицера резко вздрагивают. На миг кажется, что они растерялись, но потом быстро приходят в себя. Айрис, не задумываясь, трет лоб левой, сломанной, рукой. И едва не теряет